Укрытие. Книга 2. Смена

Дональд подумал о дронах в ангаре. Можно запустить другой. Но он подозревал, что результат окажется таким же. Может, его организм и устойчив к наружным опасностям, но не эти машины. Он вспомнил костюмы чистильщиков и то, как их материалы программировались, чтобы разрушиться через определенное время и в определенном месте. Невидимые уничтожители были настолько точны, что могли сработать, как только чистильщик подходил к холму, забирался на определенную высоту и осмеливался на подъем. Дональд достал платок, кашлянул в него и смутно вспомнил, как рабочие начисто драили шлюз после того, как его затащили в укрытие.

– Ты уже на краю, – сказал он, показывая, как последнее укрытие на радаре уползает за край экрана. – Еще чуть дальше.

Но если честно, он понятия не имел, насколько далеко нужно лететь разведчику. Быть может, облети он вокруг Земли и вернись в точку старта, этого все равно будет недостаточно.

– Падает тяга, – сказала Шарлотта, то лихорадочно щелкая переключателями, то хватаясь за рукоятки управления. – Второй двигатель отключился. Я в режиме планирования. Высота – двести двадцать.

На экране высота казалась еще меньше. Сейчас дрон летел уже за последними холмами. Облака редели. На земле виднелся какой-то шрам, возможно некогда бывший рекой. Черные палки, похожие на обугленные кости, торчали вверх заточенными грифелями, – наверное, это все, что осталось от деревьев. Или от стальных балок защитной ограды, съеденных временем.

– Лети, лети, – прошептал он.

Каждая секунда полета дарила новый вид, новую перспективу. Здесь был глоток свободы. Побег из ада.

– Камеры отказывают. Высота – сто пятьдесят.

Экран ярко вспыхнул умирающим электричеством, затем гибнущие датчики придали ему багряный оттенок. А потом он увидел яркую голубизну там, где не было ничего, кроме бурого и серого.

– Высота – пятьдесят. Посадка будет жесткой.

Когда дрон клюнул носом, а земля рванулась ему навстречу, Дональд смахнул слезы. А слезы у него выступили при взгляде на монитор, потому что камеры продолжали исправно работать.

– Синее… – прошептал он.

Это было мимолетное подтверждение как раз перед тем, как ярко-зеленый ландшафт проглотил умирающий дрон. Цвета на мониторе потускнели и погасли. Шарлотта выпустила рукоятки управления и выругалась, потом ударила по консоли ладонью. Но когда она с извинениями повернулась к Дональду, тот уже обнимал ее, прижимал и целовал в щеку.

– Ты видела? – выдохнул он. – Видела?

– Что – видела? – Шарлотта высвободилась, на ее лице застыла маска разочарования. – Под конец все приборы отказали. Проклятый дрон! Наверное, простоял в ангаре слишком долго…

– Нет-нет. – Дональд показал на темный экран. – У тебя все получилось. Я увидел. Там, снаружи, синее небо и зеленая трава, Шарла! Я их видел!

98

2331 год

Год двадцатый

УКРЫТИЕ 17

Сам того не желая, Соло стал экспертом по тому, как портятся вещи. День за днем он видел, как сталь и железо рассыпаются ржавчиной, как отшелушивается краска, скручиваясь оранжевыми чешуйками, как собирается по углам черная пыль истертого металла. Узнал, что резиновые шланги со временем твердеют, засыхают и трескаются. Увидел, как сдаются клей и мастика и на полу оказывается то, что было закреплено на стенах и потолках, внезапно и жестоко побеждаемое богами-близнецами – гравитацией и обветшанием. Но больше всего он узнал о том, как разлагаются тела. Они не всегда исчезают быстро – как это случилось с матерью, оттесненной наверх обезумевшей толпой, или с отцом, скрывшимся в тенях полутемного коридора. Тела чаще всего подъедались и истаивали невидимыми кусочками. И время, и личинки мух отращивали крылья; они улетали и уносили с собой всё.

Соло вырвал лист со скучной статьей из книги «Ри-Ро» и сложил его «домиком». Он подумал, что укрытие во многих отношениях принадлежит насекомым. Там, где появлялись тела, всякий раз темными облаками налетали насекомые. Он прочел о них в книгах. Личинки каким-то образом превращались в мух. Белое и извивающееся становилось черным и жужжащим. Предметы изнашивались и изменялись.

Он продел веревочки по уголкам сложенного листа, чтобы подвесить к ним груз. В этот момент обычно вмешивался Тень, подходил, терся выгнутой спиной о руку Соло и наступал на то, над чем тот трудился, одновременно раздражая его и смеша. Но сейчас Тень ему не мешал.

На концах веревочек Соло завязал узелки, чтобы они не проскочили сквозь бумагу. В тех местах, где были проделаны дырочки, бумага была сложена вдвое, чтобы не порвалась. Он-то хорошо знал, как рвутся и ломаются вещи. Соло был знатоком в том, о чем хотел бы позабыть навсегда. Он мог с одного взгляда определить, давно ли кто-то умер.

Тела тех, кого он убил много лет назад, окоченели, когда он их перетаскивал, но затем раздулись и стали вонять, испуская газы. К ним прилетели рои мух, и вскоре у них начался пир.