Укрытие. Книга 3. Пыль

Элиза стиснула ногу Джимми — к ним выбиралась еще одна группа шахтеров и механиков. С ними были и две собаки. Они остановились, чтобы обнюхать лужи, потом обнюхали дрожащую Элизу и последовали за хозяевами. Кортни, подруга Джульетты, проинструктировала группу и вернулась к Джимми и детям. Джимми смотрел, как она идет. Волосы у нее были светлее, чем у Джульетты, черты лица острее, рост меньше, но в ней угадывалась такая же целеустремленность. И он задумался: все ли люди из другого мира будут такими же — мужчины бородатые и грязные, а женщины решительные и деловые.

Риксон подозвал близнецов, пока Ханна баюкала плачущего младенца, пытаясь его успокоить, чтобы он снова уснул. Кортни дала Джимми фонарик.

— На всех вас у меня фонариков не хватит, — сказала она, — поэтому идите рядом. — Она подняла руку. — Туннель достаточно высокий, только помните про опорные колонны. И пол там тоже неровный, поэтому идите медленно и держитесь середины.

— А почему мы не можем остаться здесь, чтобы врачи пришли к нам сами? — спросил Риксон.

Ханна метнула на него взгляд, не переставая баюкать младенца.

— Там, куда мы вас отведем, гораздо безопаснее, — пояснила Кортни, оглядывая скользкие от сырости и потрескавшиеся стены.

То, как она разглядывала дом Джимми, пробудило в нем протест. Они тут вполне неплохо жили вот уже немалое время.

Риксон бросил на Джимми взгляд, красноречиво говоривший, что он сомневается в том, что на другом конце туннеля ему станет безопаснее. Джимми знал, чего тот боится. Джимми слышал, как переговариваются близнецы, а те слышали, как перешептываются дети постарше. Ханне установят в бедре имплантант, какой был у их матери. Риксон получит какую-нибудь работу, а не только будет заботиться о семье. Молодые родители относились к этим взрослым с той же настороженностью, как когда-то и Джимми.

Но, несмотря на страхи и опасения, они все же надели твердые шапки, одолженные у тех, кто пробился в их мир, сбились в кучку и протиснулись в туннель. За стальными зубами копателя открылся темный проход, похожий на Заросли, когда там не горит свет. Но здесь было прохладно и эхо их голосов звучало иначе. Земля как будто проглотила их, и Джимми старался идти рядом с Кортни, а дети старались не отставать.

Они прошли в металлическую дверь и зашагали по узкому теплому коридору внутри длинной машины. Навстречу им протискивались другие люди. В конце концов они вышли через другую дверь и снова оказались в темноте и прохладе туннеля. Здесь перекрикивались мужчины и женщины с фонариками на шлемах, работая с навалами щебня, что тянулись вверх вдоль всего туннеля, насколько хватало глаз. Постукивали камни. Вынутый грунт и щебень лежали холмами по бокам, оставляя лишь узкий проход посередине. Мимо них прошла цепочка рабочих, пахнущих землей и потом. Они увидели валун высотой больше Джимми, который пешеходам приходилось обходить. Странно было шагать и шагать в одном направлении, не натыкаясь на стену или не сворачивая за угол. Как-то неестественно. Эта прямолинейная бездна пугала больше, чем темнота, разгоняемая лишь редкими лампами. Она была страшнее дымки пыли, сыплющейся с потолка, или время от времени скатывающего с кучи камня. Хуже незнакомцев, топающих мимо них в темноте, или стальных балок посреди прохода, неожиданно выныривающих из мрака. Страшнее зловещности того, что здесь нечему было их остановить. Шагай, шагай и шагай в одном направлении, и конца этому не видно.

Джимми привык подниматься и спускаться по спиральной лестнице. Это было нормально. А туннель был ненормальностью. И все же он брел по неровному слою пережеванных камней, мимо мужчин и женщин, перекликающихся в темноте, пронизанной лучами фонарей, между кучами грунта, оставляющими лишь узкую дорожку между ними. Они обгоняли людей, несущих детали машин и полосы стали, взятые из его укрытия, и Джимми очень хотелось с ними поговорить. Элиза шмыгнула носом и сказала, что ей страшно. Джимми взял ее на руки и позволил обхватить за шею. Туннель все тянулся и тянулся. Даже когда в конце показался свет, грубый светлый прямоугольник, потребовалось еще много-много шагов, прежде чем эта светлая пасть увеличилась. Джимми подумал о Джульетте, которая прошагала такое же расстояние снаружи. Казалось невозможным, что она выжила после такого испытания. Ему пришлось напомнить себе, что он с тех пор десятки раз слышал ее голос, что она действительно прошла от укрытия к укрытию, отправившись за помощью, и сдержала обещание вернуться к нему. Теперь два их мира стали едины.