Уксусная девушка

Каждый день, идя на работу, она чувствовала себя пронзительно одинокой. Буквально у всех прохожих есть друзья или подруги, с которыми можно посмеяться, поделиться наболевшим или легонько ткнуть локтем в бок. Стайки девушек держатся так, будто определенно знают об этой жизни все. Влюбленные парочки шепчутся, склонив головы, соседские кумушки сплетничают у своих машин перед работой. Взбалмошные мужья, трудные подростки, несчастливые друзья — предмет обсуждения может быть любой, но стоит Кейт подойти ближе, как все умолкают и отрывисто здороваются: "Доброе утро", даже если они с ней не знакомы. Кейт притворялась, что не слышит. Если склонить голову пониже, то волосы отлично закрывают лицо.

Погода стояла весенняя, зацветали одуванчики, звонко чирикали птицы. Будь у нее время, Кейт с удовольствием бы посадовничала. Ей это всегда помогало. Увы, каждое утро надо было идти в детский сад, наклеивать фальшивую улыбку и встречать у главного входа детишек. Некоторые малыши до сих пор расставались с родителями неохотно, крепко цеплялись за их колени и прятали зареванные личики. Родители удрученно смотрели на Кейт, она героически изображала сочувствие, которого не испытывала вовсе, и делано-бодрым голосом спрашивала: "Хочешь, я возьму тебя за руку, и мы зайдем вместе?" Причина была проста: в дверях стояла миссис Дарлинг, дожидаясь предлога для увольнения. Впрочем, хоть бы и уволила — какая теперь разница?

По пути в четвертую группу Кейт кивала воспитателям и нянечкам, с которыми сталкивалась в коридоре. Здоровалась с миссис Чонси, убирала верхнюю одежду и сумку в шкаф. Входя в класс, дети наперебой делились с Кейт последними новостями — что учудил любимый питомец, какой страшный сон приснился ночью, что подарила бабушка — и порой все говорили одновременно, а Кейт стояла дуб дубом и повторяла: "Да ну? Хм. Подумать только". Усилия приходилось прилагать титанические, но дети ничего не замечали.

Занятия Кейт проводила на автомате — все эти бесконечные "покажи и расскажи", "читаем сказку" и "подвижные игры". В перерыве шла в учительскую, где миссис Бауэр разглагольствовала об операции по удалению катаракты, или миссис Фэйруэзер делилась опытом лечения больных суставов. Беседа прерывалась, воспитатели приветствовали Кейт, она бормотала что-то себе под нос, опускала голову, пряча лицо, и бочком пробиралась в туалет.

Четвертая группа вступила в некую особенно склочную фазу, и все девочки перестали разговаривать с Лайамом Эм.

— Что ты им сделал? — спросила Кейт.

— Сам не знаю, — ответил ребенок.

Кейт ему поверила. Иногда маленькие девочки плетут недетские интриги. Поэтому она велела Лайаму не обращать внимания и немного потерпеть; малыш кивнул, тяжело вздохнул и отважно расправил плечи.

За обедом она безучастно гоняла еду вилкой по тарелке, на вкус все было как вата. В пятницу Кейт не взяла из дома вяленую говядину (точнее, не смогла взять, потому что та неожиданно закончилась) и съела лишь пару виноградин. Впрочем, аппетита у нее все равно не было, — распухшее сердце поднялось до горла и мешало глотать.

Во время тихого часа Кейт сидела за столом миссис Чонси и смотрела в пустоту. Раньше она листала старые газеты миссис Чонси или прибирала разбросанные игрушки (в уголке "Лего" или на столике для детского творчества), сейчас же она таращилась в никуда и копила обиду на отца.

Должно быть, она ничего для него не значит; в погоне за научным открытием дочь стала для него разменной монетой. Если уж на то пошло, то у Кейт нет цели в жизни. Разве сможет она найти мужчину, который ее полюбит? — думает отец. — Почему бы не выдать ее за того, кто хотя бы мне пригодится?

Не то чтобы у Кейт никогда не было отношений с противоположным полом. После окончания школы (мальчишки ее слегка побаивались) у нее было много парней. Ну, по крайней мере на свидания ее приглашали. И даже не по одному разу. Отец совершенно не вправе был считать ее никому не нужной!

Кроме того, ей всего двадцать девять. Времени для поисков мужа предостаточно!