Укус

— Садись, — велела она, — посмотрим, не натекло ли спереди.

Я начал приподниматься. По спине пробежал огонь. Вскрикнув, я, тем не менее, твердо про себя решил, что не позволю боли остановить себя. Очутившись на коленках, я почувствовал себя чуть лучше.

Кэт выглядела обеспокоенной.

— Видок у меня, догадываюсь, не очень, — высказался я.

Сидя напротив меня на коленях, Кэт принялась протирать мою грудь губкой. Крови почти не было, но я не протестовал. Кожа зудела после ковра, и губка была отличным избавлением. Да и потом, Кэт печется обо мне — когда еще такое на мою голову перепадет.

— Ну как? Поправишься? — осведомилась Кэт.

— Когда-нибудь — определенно.

— Может, отвезти тебя в больницу скорой помощи?

— Да ну. Все у меня будет в ажуре.

— Может, не будешь таким легкомысленным и позаботишься о себе?

— Позабочусь. Как только сбудем Эллиота — так сразу.

— Если мы все же планируем, как ты говоришь, сбыть его этой ночью, придется сыскать тебе новую футболку.

— Что, с моей совсем все плохо?

— Явно видала лучшие времена.

— Черт. Я любил этого хитрого грифа.

— Ладно, я вымочу ее специально для тебя. Пока мы будем в отъезде — высохнет.

— Буду признателен.

— Все равно, придется тебе надеть что-то другое в дорогу. — Встав, она, с губкой в одной руке и комом моей футболки в другой направилась в ванную. Выйдя оттуда, сразу взяла курс на свой шкаф-стену. Откатила в сторону дверь в дальнем левом углу.

— У меня осталось кое-что от Билла, — сказала она, не поворачиваясь.

— Я уж лучше что-нибудь твое надену.

Она смерила меня удивленно-невеселым взглядом из-за плеча.

— Ну, — развел я руками, — у тебя ж наверняка найдется этакая бесформенная и безразмерная рубаха, вроде…

— Нет, такого у меня нет, — известила она, вновь уделив все внимание недрам шкафа.

— У меня кое-что есть в той сумке, что в машине, — сдался я.

— Как тебе это? — она вынула из шкафа рубашку и тряхнула, расправляя. Походила та на одетую на ней самой — короткие рукава, яркие цвета.

Я состроил мину.

— Что в ней плохого? — стрельнула она глазами.

— Ничего, в общем-то.

— И я так думаю. Прекрасная рубашка.

Спору нет.

— Что ж, ладно, — сказал я, поднимаясь на ноги.

Кэт поднесла ее мне, зашла за спину, набросила на плечи, помогла продеть руки в рукава. Обойдя, принялась застегивать пуговицы.

— С ней все в полном порядке, — заверила она меня.

— Да я не отрицаю…

— Он не умер в ней, не волнуйся.

— Э-э-э…

— Билл. Мой муж. На нем вообще ничего не было, когда он умер.

Мне это знать явно было не обязательно.

— Я просто не люблю таскать чужие вещички, — пояснил я.

Особенно — с плеча мужа Кэт, мертвого ли, живого.

Продев последнюю пуговицу в причитающуюся дырку, она произнесла:

— Я ее ему купила. Чувствуешь разницу?

Еще какую.

— Наверное, — протянул я.

Положив руки мне на плечи, она подалась навстречу мне и поцеловала. Мгновенья неги были коротки, но я почувствовал себя, как кактус в пустыне, на который наконец пролился благодатный дождь.

— Готов? — прошептала Кэт.

— К чему?..

— К вот этому.

Мы оба повернулись и уставились на Эллиота.

Мой взгляд царапнуло багровое деревянное острие, торчащее из него.

— Может, нам все же лучше просто выволочь его? — предложил я.

Кэт кивнула:

— Лучше — это точно.

Шагнув к замотанному телу, я ухватил Эллиота за лодыжки и, стараясь не обращать внимания на боль в спине, оторвал их от пола и поволок мертвый вес к двери из спальни.

— Не туда, — окликнула меня Кэт. — Тащи ко мне.

Она стояла у дальнего края кровати, и поначалу я решил, будто она хочет, чтобы мы возвратили труп на ложе, что смысла явно не имело. Но она, поняв мое замешательство, отошла чуть подальше — к окну.

Ее огромных размеров кровать и тумбочки-близнецы расположились как раз между двумя окнами. Она прошла к правому, развела шторы в стороны, открыла его настежь и, повернувшись ко мне, улыбнулась.

— Догадайся, что внизу?

— Земля, — выдал я.

— Подъездная дорожка.

Бросив ноги Эллиота, я подбежал к окну и, коль скоро защитного экрана снаружи не было, выглянул наружу.

Узкая бетонная полоса — с машиной Кэт в стороне справа — предстала моим глазам.

Отступив от окна, я кивнул.

— Если хоть кто-нибудь увидит нас из дома напротив…

— Они на три недели укатили в Англию.

— У них там совсем никого? Смотрителей и дворецких нет? Знаешь же этих англоманов.

— Я — их смотритель, — терпеливо пояснила Кэт, — у меня — их ключи. Этим утром я поливала цветы Бетти. Там никого.

— В таком случае окно — хороший выход.

— Было бы здорово, если б я додумалась до этого раньше, чем ты схлопотал немножко кола в спину.

— Я и сам не догнал, — улыбаясь, успокоил ее я.

— Не важно. Если нам удастся выпихнуть его отсюда, не придется мучиться с лестницей. И волочь его через весь дом — тоже. И лишний раз бередить твою рану. Словом, по всем пунктам наша задача упрощается. Нам даже не придется возиться со снятием экрана. Я его сама высадила где-то год назад, когда пыталась от него убежать.

Я вытаращил на нее глаза.

Кэт пожала плечами.

— Ты что, выпрыгнуть хотела? — уточнил я.

— Высоковато, по-твоему, для прыжков?

— Не то слово!

— Дело было той ночью, когда он убил Билла.