Укус ящерицы

В заказном характере убийства сомневаться не приходилось. С Рандаццо расправились хладнокровно и беспощадно, и, судя по тому, как вели себя полицейские и два детектива в штатском, больше напоминавших уличных уборщиков, чем служителей закона, преступники скрылись достаточно быстро и не оставили заметных следов.

Дзеккини и его люди, прибывшие на место чуть позже Перони, с изумлением взирали на открывшуюся перед ними картину.

— Если я правильно понимаю, вопросы здесь неуместны, — пробормотал, тяжело отдуваясь, майор.

— Верно, — ответил Перони, поглядывая на двоих в штатском, торопливо допивавших оставшееся на столиках пиво.

— Не понимаю, — продолжал Дзеккини. — Прошло не больше двух-трех минут. Как они успели так быстро?

Перони об этом тоже думал.

— Участок рядом, за углом. Наверное, тоже услышали, как стреляют.

Тем не менее оперативность полиции оставляла место для размышлений.

Он снова посмотрел на старательно державшуюся в стороне парочку. Оба были ему знакомы. Монах, говоря о сопровождавших Рандаццо полицейских, сделал недовольное лицо. У Перони эти двое, когда он встречал их в квестуре, тоже вызывали отвращение.

— Если не ошибаюсь, тут есть кое-кто, кто не должен был допустить ничего подобного. Эй, Лавацци!

Один из двоих повернулся. Вид у него был испуганный.

— На пару слов.

Полицейский не сдвинулся с места. Вцепившись в стакан с пивом, он растерянно и тревожно оглядывался по сторонам.

Детектив в штатском, накрывавший тело комиссара пластиковой накидкой, выругался, сплюнул и направился к ним. Перони узнал его: комиссар из главной квестуры, безликий чиновник, один из тех, кто старательно не замечал римских детективов все восемь месяцев, что они работали в Венеции.

— Вам бы лучше поискать другое место, — посоветовал офицер ровным, бесстрастным тоном.

Дзеккини достал из пиджака жетон.

— Жандармерия. — Он кивнул в сторону накрытого тела. — У нас ордер на допрос этого человека.

— Жаль, но вы немного опоздали.

Из подъехавшей кареты «скорой помощи» выскочили санитары с каталкой. Похоже, тело уже собирались увезти. Нечто похожее происходило и на Изола дельи Арканджели. И там, и здесь явно просматривалось желание сделать все как можно быстрее.

— Надо подождать судмедэксперта, — сказал Перони. — Или по крайней мере сделать вид, что ждете его.

Безымянный комиссар с ненавистью взглянул на него. Это был невысокий мужчина с моржовыми усами и черными безжизненными глазами.

— Помолчите, Перони. Это наше дело, а не ваше. И делаем мы все как надо. Только вот раньше у нас ничего такого не случалось. И что вы за люди, а? Где ни появитесь, там неприятности. С собой их, что ли, таскаете?

Перони подумал, что если задержится в Венеции еще на недельку, то, пожалуй, откажется от некоторых привычек и начнет бить носы.

— Вы правы, комиссар. Дело ваше. Только началось оно задолго до того, как мы здесь появились. И когда нас не будет, у вас ничего не изменится. Так что не ищите виноватых на стороне, а присматривайте за собственными яблочками… чтобы не погнили.

— Вы отстранены! — взревел, багровея, офицер. — Вы больше не приписаны к этой квестуре! А будете совать нос, куда не просят, быстро попадете за решетку. Ясно? — Он повернулся к Дзеккини. — Вас это тоже касается. Делом занимается полиция, и карабинеров мы не звали.

— У меня ордер! — повторил майор, предъявляя бумагу.

— Мертвецов не допрашивают! — взвизгнул комиссар. — Я…

— Но вопросы-то остаются, — оборвал его Перони. — Например, почему, черт возьми, он мертв, когда ваши люди вроде бы его охраняли? Или этот вопрос дозволяется задавать только в тесном кругу близких друзей?

Он тут же пожалел о сказанном. Квестура вовсе не была свободна от мелкой коррупции, но подозревать всех в тайном сговоре с целью убийства коллеги, даже столь непопулярного, как Рандаццо, он просто не имел права.

— Извините. Зря я так сказал. Беру свои слова назад. Но может быть, мы могли бы чем-то помочь?

— Мне ваша помощь не нужна.

Боится, догадался Перони. И скорее всего сам ничего не поймает. Знает только, что должен держать ситуацию под контролем, не подпускать посторонних и ждать, пока кто-то другой примет решение, что делать дальше.

— Подумайте сами, — продолжал он. — У вас на руках мертвый коллега. Человек, который был под подозрением. Человек, который оказался в поле зрения карабинеров. Которого собирались допросить в связи с незаконным ввозом культурных ценностей.

Усы у комиссара дернулись, и в этот момент Перони вспомнил его имя.

— Послушайте, комиссар Грасси, из-за чего мы спорим? Вы же не местный. Вы миланец. Им на вас наплевать, как наплевать и на меня. Мы для них — расходный материал. Здесь майор Дзеккини. Если прикрыть дело не получится, если разразится скандал, кого, по-вашему, сделают крайним? Местных? Или таких, как мы?

Наблюдая за реакцией Грасси, Перони с сожалением пришел к выводу, что малодушие немногим отличается от продажности.

— Что вы такое говорите? — Грасси даже замахал руками. — Верно говорят, что у вас с головой не в порядке. За расследование отвечаю я и вести его буду так, как считаю нужным.