Укус хаски (сборник)

– Задумал очень непростую игру. Он, кстати, сердится, если его назвать итальянцем. Говорит – я сицилиец. А однажды он видел, как парень из Флоренции ударил кого-то из Рима, заявив – я флорентиец, а не итальянец. В общем, сицилийцы от войны устали. Видел бы ты, сколько молодых женщин в чёрных платках… А другие не знают, надевать ли чёрное – мужья, отцы или братья пропали без вести. В британском плену или лежат в песках Туниса. Бог один знает, где они сейчас. Обвиняют Муссолини, но больше Гитлера. Много погибло в России, на Волге. Поэтому Капуана не верит, что в случае высадки в Сицилии местные будут воевать против союзного десанта. Немцы, конечно, будут драться до последнего, на то они и немцы, но их здесь всего три дивизии, не из лучших…

– Но десант будет на Балканах!

– Наш капитан в этом не уверен. Пока немцы воюют на Восточном фронте с русскими, у них нет сил закрыть всё побережье. Союзники запросто захватят, к примеру, Сардинию.

Войцех утвердительно кивнул. Чем меньше остров – тем проще его забрать. В середине июня десант высадился на Пантеллерию, он расположен между Мальтой и Тунисом. Итальянский семитысячный гарнизон моментально сложил оружие, не оказав сопротивления.

– …В общем, Капуана не исключает любого развития событий и подстилает соломку везде. Говорит уклончиво, намёками, цветастыми эпитетами, мол, всё ради ваших прекрасных глаз, ничего конкретного… Но по отдельным его репликам догадываюсь, у него дозрела идея перевербовать тебя и забросить обратно к англичанам, тем самым заслужить расположение у начальства и у немцев, если они победят в войне. На случай поражения и особенно десанта союзников на Сицилию он оставляет меня здесь как аргумент: глядите, как заботился о британской военнослужащей, пылинки сдувал… Я также послужу гарантом твоего правильного поведения в английской и польской армии. Ешь! Нам нужны силы и ясная голова, чтоб не ошибиться.

Слова сестры никак не прибавили Войцеху аппетита. После событий этого дня их положение выглядело гораздо хуже, чем в самом начале плена. Тогда им светил заурядный лагерь, теперь же офицер разведки (или контрразведки – поди разбери их структуру) затеял рискованную игру, ставки в которой – жизнь или смерть обоих Закревских.

Сначала мягко, а потом всё твёрже он начнёт их прессовать, не выпуская из Пакино.

В случае если Войцех не оправдает себя как итальянский агент в британском тылу, Капуана вынужден будет отдать Марылю на съедение своему начальству. Кроме того, она – свидетель его нелояльных речей и слишком уж предусмотрительных поступков в преддверии наступления союзников, а нежелательные свидетели долго не живут.

– Что бы мы ни решили, надо держаться вместе, сестра. А до поры – тянуть время.

Мальта, Валетта. 1 июля 1943 года

В полутораста километрах южнее Пакино, на главном «непотопляемом авианосце» Великобритании в Средиземном море по имени Мальта, генерал Монтгомери получил отчёт разведуправления о мерах по дезинформации противника. Крушение «дакоты» у Сицилии подтверждено, самолёт упал на отмели, итальянцы наверняка знают характер груза, предназначенного для высадки в Греции. Ещё раньше с трупом офицера к противнику была переправлена карта с подробным указанием ложных мест десантирования.

Штаб Монтгомери находился в бронированном подземном бункере близ Валетты. Союзная авиация проутюжила все сицилийские аэродромы противника, но какой-то шанс налёта люфтваффе или итальянских самолётов всё же сохранялся, генерал предпочитал не рисковать. В этой войне противнику лучше не давать дополнительных шансов.

Яичница с беконом и гренками остыла недоеденной, не дождавшись окончания стратегических раздумий, от которых командующего 8-й армией отвлёк доклад адъютанта.

– Приземлился самолёт генерала Эйзенхауэра, сэр!

– Я встречу его, Вилли. Подайте фуражку. И распорядитесь, чтобы нас не тревожили.

Утренний звонок американского командующего, предупредившего, что он намерен беседовать с глазу на глаз, без своего заместителя Александера, ответственного за высадку в Сицилии с американской стороны, насторожил. Какие подводные течения в лагере союзников возобладают на этот раз?

В бункере американец стащил с головы пилотку и перед зеркальцем пригладил остатки волос. Они отступали от лба к затылку как Роммель от Эль-Аламейна, проигрывая битву за череп военачальника.

– Вы без Александера? – осторожно напомнил Монтгомери.

– Да! И даже без вашего премьера, привязчивого как липучка. Вы удивлены? Сейчас расскажу историю. Представьте, он рвался лично участвовать в десанте на Пантеллерию с американскими морпехами. – Эйзенхауэр издал квохтанье, отдалённо напомнившее человеческий смех. – Заверял меня, что это нужно для подъёма боевого духа всей коалиции и совершенно безопасно, ведь гарнизон макаронников не больше трёх тысяч.

– Что же вы не позволили?

Американец уселся на металлический стул и забросил ногу за ногу.

– Пожалел наших парней, которым пришлось бы тащить борова на берег, а потом укрывать от пуль. В толстую мишень промахнуться сложно.