Укус технокрысы

Но лица большинства людей обращены к концерт-дисплею, где Петя повторяет свой призыв выбросить оружие. Зато к парню и Феде подбегают сразу трое гвардейцев и двое врачей из дежурящей неподалеку «скорой».

Первыми — гвардейцы. Один из них поднимает и ощупывает ветровку, но ничего в ней не находит.

— Похоже, пистолет у него не здесь, — говорит второй третьему, профессионально обыскав парня. — Но он часто носил его в наплечной кобуре, вот и засуетился.

— В «зоне» его пистолет, в «зоне»! — волнуется первый. — Уже три «посылки» отыскали, но, наверное, есть еще. И как они умудряются их забрасывать…

Наконец, к парню подпускают врачей. Ему обрабатывают и заклеивают пластырем лоб, дают таблетки, возвращают гвардейцам. Те уводят бедолагу куда-то внутрь корпуса.

Да… Защита у Пети понадежнее, чем у Аэрофлота. А применить какие-нибудь сильные средства при таком скоплении людей даже наши доблестные аэфбэшники не решаются…

Мы с падре возвращаемся на свое место в очереди, позади сварливого дедка, и минут через десять входим, наконец, в новое здание телецентра.

Здесь, в огромном холле, очередь, словно впавший в озерцо ручей, растекается среди множества скамеек и стульев, чтобы потом вновь собраться у ступенек, ведущих в большой зал. Я с облегчением опускаюсь на первый попавшийся стул, падре отыскивает место невдалеке, рядом с нашим дедком.

Ух, как ноги гудят… Если уж молодой Мефодя устал, то что говорить обо мне? Хотя я тоже молодец, бодренько держусь. А дедок? Он ведь и ночевал здесь, под навесом? Значит, вдвойне молодец.

Каждый, кто хоть раз маялся в длинной очереди, знает: чаще всего глаза стоящих устремляются к ее началу. Я смотрю на счастливчиков, которые вот-вот войдут в зал, на людей, зачем-то спускающихся и поднимающихся по лестницам, жалею, что, спеша на свидание с Петей, не получил на одной из полевых кухонь миску каши, да и последний передвижной туалет миновал, понапрасну не воспользовавшись им, а еще было бы неплохо выкурить сигаретку и выпить чашечку кофе, потому что с тех пор, когда я последний раз делал это, прошло уже часов пять, а то и шесть, дело к вечеру и скоро зайдет солнце, и непонятно, как Петя выдерживает многочасовые встречи с собственным народом; ведь верно называют нас всех его подданными, мы даже больше, чем подданные, потому что верим в его благость и милость, нет, не так: в Его всеблагость и всемилость…

Тьфу… Пол в холле цементный, но я, вытянув усталые ноги, касаюсь его только уголком одного каблука, и, кажется, перестаю адекватно воспринимать ситуацию. Даже указателей с надписями «туалет» не заметил. Кормить здесь уже не кормят, это верно, и в холле не курят, но есть я, похоже, уже не хочу, а вот в туалет сходить имею полное право. Там же, кстати, можно будет и перекурить. И люди, снующие по лестнице, точно такие же «адепты», как и я, только вот стул займут, пока буду ходить, но можно будет найти другой. Падре, в конце концов, уступит свой…

Глава 24

В туалете я, закрывшись в кабине, еще и всласть почесал сквозь парик свою вспотевшую лысину. Поэтому спускаюсь по лестнице я уже с заметно улучшившимся настроением.

То, что «бумажный» пистолет остался у падре, наверное, даже хорошо. Я ни разу в жизни не убивал людей, только артегомов, и осваивать это ремесло на старости лет не хочу. Правда, попадись мне под горячую руку похитители моего «пилигрима» — я, пожалуй, нажал бы на спусковой крючок. Но это тогда, в Озерце. Сейчас же… Если мне удастся выбраться отсюда живым — а почему бы и нет, если я не собираюсь стрелять? — свой «пилигрим» я обязательно верну. А похитителей примерно накажу, да так, что они и не узнают, откуда на них свалились неприятности. Убивать же… Да ну его. Неприятное это дело, грязное. А я с детства отличаюсь чистоплотностью.

С лестничной площадки хорошо видно, что перед входом в зал людей обыскивают. Самым натуральным образом, тщательно ощупывая с ног до головы. Мужчин — гвардейцы, женщин — гвардейки. Одна, с длинной русой косой, очень даже интересная. Издаля, по крайней мере.

А еще в формирующейся перед ступеньками очереди я вижу… Грибникова. Он стоит в самом хвосте, все с тем же юношеским румянцем на щеках. Парик ему подобрали со вкусом, модельной стрижки. Но глаза Артурчика тусклы, взгляд отрешен. Точнее, погружен в себя.

Интересно, он нашел свой пистолет? Если его забросили в туалет, это было несложно сделать. Но тогда как он пройдет обыск? Может, он решил не рисковать и будет пользоваться «бумажным»? Две попытки для хорошего стрелка — вполне достаточно. А я врублю тем временем «вопилку». Подстрахую Грибникова, заменю не дошедшего до зала его напарника. Наверняка тот молодой парень, сбросивший ветровку у входа, был грибниковским ведомым. От меня это на том странном совещании в недоброй памяти доме скрыли…

И правильно сделали. Я бы тоже скрыл.

Спустившись в зал, я отыскиваю свободный стул, поближе к хвостику последней очереди, а когда Артурчик проходит в ее первые ряды, вновь поднимаюсь на лестничную площадку, с которой видны ведущие в зал двери.