Укус технокрысы

Лицо Маришки на экране терминала становится похожим на то, двадцатилетней давности, когда она выпрашивала новую куклу.

— Что, очередные теледебаты?

— Ну, вроде этого.

— Ты опять идешь в храм «новой веры»?

— Я ненадолго. Ты только не сердись, пап, ладно? Может, я там себе жениха найду, — заговорщицки улыбается Маришка.

— Надеюсь, не артегома?

— Ну что ты… Они так дорого стоят… — вздыхает дочь, и мне хочется стукнуть по столу кулаком. Но после Общего Шока, как окрестили это тележурналисты, я неделю отпаивал Маришку то водкой, то валерьянкой, и пришла она в себя лишь после того, как я, по высказанному шепотом совету врача, сводил ее в ближайший кинотеатр.

— Ладно. Через час буду.

— Через сорок минут. Ну, пап… — торгуется, по детской привычке, Маришка.

— Может, и через сорок. Яичницу мне можно доесть?

— Ага! И сразу выезжай!

Обрадованная Маришка посылает мне воздушный поцелуй, я вяло жую остывшую белковую корочку. Родя возобновляет показ новостей.

«Агентство «Интерфакс» передает: обнаружен еще один свидетель вознесения создателя артегомов на небеса. Правда, свидетель уверяет, что это произошло не на третий день после трагической гибели Петра Пеночкина, а на девятый. Место, где это произошло, свидетель назвать отказывается, ссылаясь на то, что во сне ему «был голос», запрещающий это делать…

На экране появляется старичок лет семидесяти, с окладистой седой бородой, в старомодном длиннополом плаще.

Последний ошметок яичницы шлепается с вилки на тарелку.

Да это… Да это же тот самый дедок, который стоял вначале за Мефодием, а потом впереди нас с падре! Ай да дедок…

— Следует отметить, что, поскольку место захоронения Петра Пеночкина держится в глубокой тайне, все предыдущие свидетели его «вознесения» указывали совершенно разные координаты места, где по их мнению, произошло это событие. Напоминаем, что перед стенами Государственной думы уже вторую неделю почти непрерывно продолжаются демонстрации адептов «новой веры» с требованием обнародовать место захоронения создателя артегомов.

По сообщению агентства «Интерфакс», аннулированы итоги конкурса красоты «мисс Москва». Ни члены жюри, ни многочисленные зрители не понимают, каким образом победительницей в нем вышла некая Анна Пеночкина, чьи внешние данные никоим образом не соответствуют предъявляемым требованиям. Кроме того, в настоящее время Анна Пеночкина, вместе со своей матерью, находится в психиатрической лечебнице…

— Достаточно, Род!

Я уношусь на кухню, завариваю разовый пакетик чая, мою тарелку и вилку.

Больше всего мне жалко Анечку. Ей-то за что? Хотя Элли тоже не повезло. Точнее, нам с нею не повезло.

Похоже, мир постепенно оправляется от Общего Шока. Оправляется и становится прежним. Как будто и не было Шока, как будто Петя Пеночкин все так же восседает на троне. И как это понимать? Жаль, Гриши больше нет. Уж он-то объяснил бы. Сказал бы что-нибудь вроде: «Гибрид-эгрегор окреп настолько, что ему уже не нужно мощное материальное воплощение в «физическом мире»…

— Хозяин, вас вызывает Юлия. — кричит мне из комнаты Родион. Все никак не соберусь протянуть «отросток» терминала на кухню, вот и приходится бегать туда-сюда.

— Соединяй.

— Папа, это я. Витя… Витя с самого утра ушел к Думе. А мне… Мне даже в парикмахерскую нет времени сходить. И на работе он вчера, кажется, опять не был… — чуть не плачет Юлька. И я понимаю: не из-за парикмахерской. Просто Витюха по-прежнему домой приходит только ночевать. И, боюсь, не как муж. Артегомшу он себе завел, что ли?

— Ты вот что… Я сейчас заберу у Маришки Ванечку и приеду с ним к тебе. Как ты думаешь, я с тремя внуками-внучками справлюсь? А ты сходишь тем временем в парикмахерскую и… куда там тебе еще надо. Только «чебурашек» детям не показывай и сама на них не смотри. Витька не заставляет? Я пообещал ему голову оторвать, если тебя или внуков потянет в кинотеатр.

— Не заставляет… Спасибо вам! — улыбается сквозь слезы Юлька.

Много ли молодой женщине нужно? Модную шмотку раз в месяц купить, время и деньги прическу сделать, немного мужской ласки. А Витька, паразит… Его Юлька после шока полторы недели коньяком отпаивала. Но нужно было, наверное, — спиртом…

Только Софьиванна более-менее благополучно выпуталась из тенет «новой вары». Вернулась на фирму, оформила прогулы отпуском за свой счет и… И вот уже вторую неделю напрашивается ко мне в гости. Очень уж, наверное, хочется ей свою квартиру для дочери освободить. Дочку, кстати, Софьиванна от поклонения «общему богу» уберегла. Но главбухша — единственное известное мне исключение. А остальные…

Так почему же мир остался прежним? Кто мне объяснит?

Придется в скверик к пенсионерам сходить. Уж они-то все знают, все ведают.

Возвращаясь на кухню, я на секунду останавливаюсь перед неким предметом, затиснутым между диваном и сервантом и задрапированным простыней, словно не открытый еще мини-памятник неведомому вождю.

Сколько мороки было, пока я привез его домой. И зачем? Зачем я это сделал? Тоже никто не надоумит, не объяснит. Эх, Гриша-Гриша…

Глава 26