Укус змейки

— Дело в том, что я приехал сюда подыскать дом для себя и своей жены… будущей жены, если угодно…

Слова оказали эффект пощечины; Мэри поморщилась как от боли. А собственно, на кого ей злиться больше: на Джефа — за то, что позволил ей одним глазком заглянуть в запретный рай, или на себя — за то, что проигнорировала предупреждающие сигналы. Итак, он обременен женой. Досадно, конечно, так не надо обманываться!

— Довольно об этом, — отчеканила она холодно и безразлично, отказываясь от томных, с хрипотцой, интонаций. — С женатыми мужчинами я очень осмотрительна. Я познакомлю вас с агентом по продаже недвижимости, если угодно; среди гостей их по меньшей мере двое. Пойду поищу. — Не оглянувшись, она исчезла в толпе.

Искренность и прямодушие всегда уязвимы, жертва сама подставляет себя под удар! — сетовала про себя Мэри, глотая непрошеные слезы. Впрочем, неизменно оптимистичное сердечко подсказывалось, что в один прекрасный день она встретит человека, ради которого стоит рисковать.

Но когда агент по продаже недвижимости, побеседовав с Мейсоном, поблагодарил ее за посредничество, она подумала, что даже ее оптимизму есть предел.

— Похоже, я наконец-то пристрою виллу "Райский уголок", — заметил агент, радостно потирая руки. — Дома такого размера и за такую цену сдать куда как непросто!

— И на что ему сдались такие хоромы? — машинально проговорила Мэри, вспомнив красивый старинный особняк, на который всегда заглядывалась, проходя мимо. Усадьба пустовала вот уже год.

— Для семьи из полдюжины человек — в самый раз! — хмыкнул мужчина. — Как бы то ни было, мистер Мейсон не привык себя стеснять.

Предвкушая выгодную сделку, агент ретировался. Мэри застыла на месте, дрожа от ярости, глаза ее горели гневом. Что за бессовестный, ничтожный лгун! Дай Бог, чтобы судьба более никогда не столкнула ее с Джефом, потому что в противном случае при всех отвесит негодяю звонкую пощечину. Женатые мужчины, которые целуют впервые встреченных женщин, лучшей участи не заслуживают.

Вот тебе и голос сердца!..

2

Дождь лил с самого утра: свинцово-серые тучи затянули небо плотной, непроглядной пеленой. И без того небольшая группа пикетчиков неуклонно убывала, пока наконец не остались только пожилая супружеская пара и Мэри. Руки ее затекли: с каждой минутой тяжелая ручка плаката все тяжелее давила на хрупкие плечи. Судя по лицам стариков, им тоже приходилось несладко.

— Может, на сегодня хватит? — предложила она.

— Мы в полном порядке, — бодро заверила седовласая пикетчица.

— Подобная стойкость делает вам честь, миссис Рэмплинг, — улыбнулась Мэри. — Но к чему размахивать плакатами, если нас все равно никто не видит? Улицы словно вымерли; за последние два часа из здания мэрии вообще никто не выходил. Ближе к концу недели мы произведем перегруппировку и разработаем новую стратегию.

Здесь нужно что-нибудь более зрелищное, упрямо думала Мэри. Что-нибудь, что пробудило бы от спячки тупоголовых бюрократов из отдела планирования. Снести ряд добротных домов в красивой роще для того, чтобы освободить место для автостоянки и еще одного супермаркета, — что за вандализм! Если предоставить планировщикам свободу действий, дело кончится тем, что все мы будем жить в бетонных джунглях.

— Как скажешь, дорогая моя, — не скрывая облегчения, отозвался Том Рэмплинг, вытирая влажный лоб. — Пожалуй, нам и впрямь пора домой. Тебя подбросить? — предложил он Мэри.

— Нет, что вы! — возразила она, поудобнее перехватывая древко плаката. — Я пройду короткой дорогой, за рощей. — Рэмплинги жили на противоположном конце города, и ей не хотелось затруднять стариков.

Надвинув капюшон на самые глаза и поплотнее запахнув плащ, Мэри бодро зашлепала по лужам. Будучи членом местной ассоциации краеведов, она отлично знала все дороги и тропы.

Наметив для себя кратчайший маршрут, она обреченно вздохнула. После пресловутой вечеринки ей хотелось избегать "Райского уголка" и его новых владельцев. Но сейчас выбора не предвиделось.

Пробираясь по тропинке через запущенный сад, Мэри с облегчением заметила, что особняк по-прежнему пребывает в запустении. Похоже, нога человека здесь давно не ступала. Оконные рамы облупились, плющ затянул стены сплошным ковром: усадьба казалась покинутой.

Опасливо оглядываясь по сторонам, она спешила вперед, стараясь не поскользнуться на мокрой траве. Тропинка вела вдоль берега неглубокой речушки, а глинистый склон отнюдь не внушал доверия. После встречи с Джефом Мейсоном самоуверенности у нее заметно поубавилось, хотя она ни за что не призналась бы в этом даже себе самой.

Когда Сесиль мимоходом упомянула о "семейных обязанностях" Джефа, она, разумеется, не обманулась касательно "случайности" затронутой темы, равнодушно переспросив:

— Ты имеешь в виду жену и детей?

Мэри и не собиралась выносить собственные ошибки на суд сестер. Свое унижение она предпочитала сохранить в тайне. Даже близким людям стыдно рассказывать, как она беззастенчиво вешалась на шею женатому мужчине.