Улей

— Ох и глуп ты, милый мой. Мы старые друзья, и ты мне не доверяешь, а ведь я так любила бедную твою мать, царство ей небесное!

Донья Хесуса хлопает по плечу худенькую девушку, которая, греясь у огня, читает роман.

— Знаешь что, Пура, ступай-ка ты с ним. Тебе ведь нездоровится? Идите, ложитесь, и можешь уже не спускаться. Ни о чем не беспокойся, завтра я постараюсь, чтобы ты была не в убытке.

Пура, которой нездоровится, смотрит на Мартина с улыбкой. Она молода, очень миловидна, изящна, немного бледна, под глазами круги, в ней есть что-то от порочной девственницы.

Мартин пожимает руку донье Хесусе.

— Большое спасибо, донья Хесуса, вы ко мне всегда так добры!

— Молчи, баловник, ты же знаешь, ты для меня как сын.

Наверх по лестнице, тремя этажами выше, комнатка на чердаке.

Кровать, умывальник, зеркальце в белой раме, вешалка и стул.

Мужчина и женщина.

Когда нет любви, ищи хоть тепла. Пура и Мартин накидали на кровать всю свою одежду, чтоб было теплей. Погасили свет и («Нет, нет. Лежи тихонько, тихонечко»)… уснули, обнявшись, как новобрачные.

С улицы время от времени доносились протяжные окрики ночных сторожей.

За фанерной перегородкой слышался скрип матраца, бессмысленный и откровенный, как пение цикад.

К половине второго, к двум часам ночи мрак густо ложится на загадочно притихший город.

Тысячи мужчин спят, обняв своих жен, не думая о трудном жестоком дне, который поджидает их, притаясь, как хищный зверь, за немногими оставшимися часами.

Сотни и сотни холостяков предаются тайному, возвышенному и изысканному пороку одиночества.

А десятки девушек ждут — чего ждут, Господи, зачем Ты их обольщаешь иллюзиями? — ждут, упиваясь золотыми мечтами…

Глава пятая

Вечером, к половине девятого, а иногда и раньше, Хулита обычно возвращается домой.

Добрый вечер, дочка!

Добрый вечер, мама!

Мать оглядывает ее с головы до ног, сияя глупой гордостью.

— Где ж это ты пропадала?

Девушка кладет шляпу на пианино и перед зеркалом взбивает прическу. Говорит она рассеянно, не глядя на мать.

— Да так, в разных местах.

Умильным голоском, словно желая подольститься, мать ее укоряет:

— В разных местах! Целые дни проводишь где-то на улице, а потом приходишь и мне ничего не рассказываешь, мне, которой так приятно знать о твоих делах! Твоей матери, которая так тебя любит…

Девушка подкрашивает губы, глядясь в зеркальце пудреницы.

— А где папа?

— Не знаю. Ушел довольно давно, он, наверно, скоро вернется. Почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Вдруг вспомнила о нем, потому что видела его на улице.

— Надо же — встретились в таком большом городе.

— Подумаешь, пятачок! Я встретила папу на улице Санта-Энграсия. Выходила от фотографа, снялась там.

— А мне ничего не сказала.

— Хотела сделать тебе сюрприз… Папа входил в тот же дом, там, кажется живет какой-то его друг, который заболел.

Девушка в зеркальце наблюдает за матерью. Иногда ей думается, что у матери глупое лицо.

— И он мне ни слова не сказал!

Донья Виси грустнеет.

— Вы никогда мне ничего не рассказываете. Хулита с улыбкой подходит поцеловать мать.

— Какая ты славная, моя старушка!

Донья Виси целует ее, потом откидывает голову и округляет брови.

— Фу, от тебя пахнет табаком!

Хулита надувает губки.

— Я не курила, ты прекрасно знаешь, что я не курю, я считаю, что это не женственно.

Мать пытается сделать строгое лицо.

— Так что же это? Тебя кто-то целовал?

— Ради Бога, мама! За кого ты меня принимаешь?

Бедная женщина берет Хулиту за руки.

— Прости, доченька, ты права. Какие глупости я говорю!

На секунду она задумывается, потом произносит тихо, будто сама с собой разговаривая:

— Просто мерещится мне, что мою старшую доченьку повсюду поджидают опасности…

Хулита роняет две слезинки.

— Странные вещи ты говоришь!

Мать улыбается, немного через силу, и гладит девушку по голове.

— Ладно, перестань, ты ведь уже не маленькая. Не обращай на меня внимания, я это в шутку сказала.

Хулита глядит рассеянно, она как будто не слышит.

— Мама…

— Что, доченька?

Дон Пабло думает о том, что родственники жены пришли морочить ему голову, испортили весь вечер. В эти часы он обычно уже сидел в кафе доньи Росы, попивал шоколад.

Племянницу жены зовут Анита, ее мужа — Фидель. Анита — дочка брата доньи Пуры, чиновника аюнтамьенто в Сарагосе, он еще получил орден Благотворительного общества за то, что однажды вытащил из Эбро утопавшую даму, которая оказалась кузиной председателя собрания депутатов. Фидель, муж Аниты, держит кондитерскую в Уэске. Они приехали в Мадрид на несколько дней — свадебное путешествие.

Фидель — молодой человек с усиками и в светло-зеленом галстуке. В Сарагосе он с полгода назад получил приз на конкурсе исполнителей танго, и в тот же вечер его познакомили с девушкой, которая теперь стала его женой.