Улей 2

— Что ты так долго? Никита ждет. По-твоему, я должна его развлекать?

— Он трогал меня, — все еще пребывая в ужасе, тихо шепчет девочка.

— Кто? Никита?

— Посол.

— В каком смысле — трогал? Что ты несешь?

— Он приставал ко мне. Неприлично.

— Боже, Ева! Это уже слишком! Знаешь, перестань… Остановись! Ты специально доводишь меня, что ли? Тебе хочется, чтобы я нервничала?

— Чтобы ты нервничала? Разве ты не видишь, в каком я состоянии? — Ее колотит. — Я не вру, мама. Сейчас я не вру! Мамочка!

«Поверь мне!»

«Выслушай меня…»

«Обними меня, мамочка!»

— Довольно! Я не хочу этого слышать. Просто замолчи! Сейчас же! Иначе я за себя не ручаюсь!

Воспоминания сминают душу новой порцией боли. Мысли сбиваются, а сознание туманится.

«Почему?»

«Почему, мама?»

* * *

Маячок, который Адам поместил в подаренный Еве браслет, приходит в движение около четырех часов дня.

«Твою мать…»

Разумные предположения появляются в его голове одно за другим, но какое-то инстинктивное беспокойство, вопреки всему, подбрасывает его сердце до самого горла.

Собирается набрать Еву, когда получает сообщения от Захары.

Рапунцель: Где вы? Почему Ева не отвечает? Мы договаривались встретиться после обеда.

Рапунцель: Все нормально?

Адам Титов: Не дома. В дороге. Позвоню, как только смогу.

Адам Титов: Не волнуйся. Я найду ее.

Набирает номер Евы раз, другой. Безрезультатно. Она не отвечает. Звонок отцу мало проясняет ситуацию. Он заявляет, что, когда выезжал в офис, Ева с Дашей оставались дома.

Время накручивает минуты, пока Адам бессильно тарабанит по рулю, застряв в пробке на окружной дороге. Ругает себя за то, что после потасовки с Градским заехал на Балковскую, чтобы принять душ и переодеться. Нужно было ехать прямиком домой.

«Черт, черт…»

«Ева, Ева….»

«Где ты?»

«Куда направляешься?»

Отслеживая траекторию ее перемещения, Титов находит ответ на свой последний вопрос. У Адама все внутри переворачивается, когда он понимает…

Ева направляется домой.

[1]Who is this lovely girl here? — Что за прелестная девочка?

[2]Tell me what made you unhappy? — Расскажи мне, что тебя расстроило?

[3]Go to the ass. — Иди в задницу.

[4]I would gladly. But I'm afraid your dad won't like it. — Я бы с радостью. Но, боюсь, это не понравится твоему отцу.

[5]My dad will gut you if he wishes. — Мой папа выпустит тебе кишки, если пожелает.

[6] That's for sure. — Совершенно точно.

[7] Bad little girl. — Маленькая плохая девочка.

[8] You are so bright and so sweet. — Такая яркая и такая сладкая.

[9] Dont touch me. - Не трогай меня!

Глава 49

— Мы должны остановить это, — повторяет Исаев, как заведенный. Вышагивает по кабинету, как зверь в клетке. Мало ему места. Воздуха не хватает. — Мы потеряли двоих! Нужно прекратить это, иначе будет следующий!

— Успокойся! Никто больше не собирается умирать. Выдохни, Паша.

— Не собираюсь я успокаиваться, — со злобой толкает груду разноцветных папок по столу. — Двоих из нас уже нет!

— Паша, выдохни. Присядь, — Приходько следит за ним взглядом, пытается правильно подобрать слова. — У Игоря — сердце остановилось. Сердце, Паша. Мы все знаем, что у него были проблемы в этом плане. Такое случается. Это жизнь.

Круглов закидывает ногу на ногу, откидываясь на спинку кресла, и добавляет:

— Катерина говорила, что первый болевой приступ случился утром. Он принял таблетки, но в больницу не обратился.

— Что вы мне втираете? Будто это случайность? Вы что, действительно не понимаете, что все это случилось из-за этого долбанного сукина сына! Толстого нет! Маслова нет! Мы что, продолжим сидеть сложа руки? Сеня, что ты молчишь?

— Маслов струсил, когда всплыли финансовые недостачи. Никто не вставлял пулю ему в голову. Это его собственный выбор! Хреновый выбор. Семья мало того, что отца лишилась — скоро начнется конфискация имущества. А можно же было договориться. Всегда можно договориться! Я же с ним говорил накануне, обещал помочь… Он вроде успокоился. Не было… Я не знаю, никаких предпосылок не было.

— Одно за другим пошло, — мрачно произносит Круглов. — Маслов легко подавался эмоциям.

— А все Титов! — рявкает Павел Алексеевич.