Улей 2 (СИ)

А что она должна понимать? Ей вообще не важно: где и как. Хотя в какой-то момент здесь, в шкафу, страх заставил ее оцепенеть. Думала, не сможет сдержать крик, когда дверца распахнулась, и шагнувший внутрь Адам оттеснил ее к стенке. Сердце готово было взорваться. Разлететься на куски. А потом — услышала голос Титова, учуяла его запах, ощутила прикосновения, и словно повторный дубль начался, уже с другими ощущениями. До онемения тягучими, до дрожи щекотными и до головокружения жаркими.

— Да, Адам… Да-да-да… — руки Евы выдергивают рубашку из-за пояса его брюк. Скользнув под ткань, с нежностью проходятся по твердым напряженным мышцам, сокращающимся под горячей кожей. — Давай, в этой коробке. Давай. Вообще без разницы.

— Тебе не страшно?

— Нет… Да… Немного…

— Тогда я должен остановиться.

Они не могут друг друга видеть, но разочарование разливается внутри каждого из них и отражается на лицах одновременно.

— Нет. Не должен. Это же просто игра. Мне нравится.

— Ты дрожишь, — серьезно замечает Титов, передвигая ладонь, помещает ее под левой грудью, отмеряя сумасшедшее сердцебиение Евы. Сосредоточенно оглаживает покрытую ознобом кожу. Чувствует несистемные судороги стройного девичьего тела. — Ты всегда дрожишь, когда я тебя трогаю.

— Д-д-а-а-а, — протягивает она, выгибая спину. — Всегда.

Сам себе задает вопрос: что за дичь они тут вытворяют? В темноте. В чужом доме. В гребаном шкафу!

Словно им, как озверевшим от гормонов подросткам, банально негде потр*хаться!

И ладно бы, по пьяни. Но они оба трезвы. И вдруг, как взрослые дети, затеяли снова эту игру.

Резнева бы однозначно не одобрила подобные квесты и манипуляции. Наверное… Скорее всего.

Только даже если то, что они делают, опасно и греховно, оба жадно и безрассудно вкушают хрупкий плод этой искушающей реальности. Если прибегнуть к той же библейской ерунде, которую Адам Еве впаривал изначально, они, черт возьми, понадкусывали все эти райские яблоки. Все!

Возбуждение, горячее и необузданное, вырывается криками и хрипами, едва он входит в нее. Титова переполняет такое удовольствие, что внутри идут вибрации. Тело фонит внешней дрожью.

— Любишь меня, Адам? — требовательно спрашивает Ева, выдыхая горячий воздух ему в шею. — Любишь?

Что тут еще сказать? У него бл*дские мурашки по коже и дрожь в мышцах. И, если уж окончательно вдаваться в банальные сравнения таких же влюбленных идиотов, полчище сумасшедших бабочек внизу живота. Сердце, мать вашу, поет.

— Люблю.

И это получается так просто — любить ее, даже для такого эгоиста, как он. С каждым днем это чувство растет. Набирает силу и остроту. Заполняет собой все.

Его Ева — его прекрасный ангел с порочными темными мыслями. Дикая. Чуть странная. Немного резкая и капризная. Но ей можно. Ее не портит. Всего в ней в меру. Для него идеально.

Глава 68

Ночевать отправляются вниз. На террасу. К тому времени гроза, к сожалению, прекращается. Лишь небольшой ветер периодически стряхивает дождевую влагу с веток. Бросает ее на стекло, будто в попытке выманить обнаглевших «гостей» из дома. Но Адам с Евой не спешат покинуть теплое убежище.

Понятное дело, чая или кофе в доме нет. Зато находится бутылка красного полусухого вина. Разлив его по бокалам, разговаривают полушепотом о всяких пустяках. На самом деле, ничего важного в этот вечер им затрагивать не хочется. Да и вроде точки все давно расставлены. Как же это приятно — говорить о мелочах, делиться собственными наблюдениями и не испытывать никаких сопутствующих переживаний! Когда не нужно производить какое-то определенное впечатление или защищаться, держать марку, быть все время начеку… Знать, что завтра будет просто новый день.

— Давай купим этот дом, — предлагает между тем Титов.

Ева тихо смеется, решая, что он шутит. А потом смотрит на него и понимает — нет. Сердце вдруг заходится в груди. Трепещет.

— Что значит, купим? Ты серьезно, что ли? А зачем нам такой дом? Да и цена, правда, баснословная. Космическая.

— Ну и пусть. Можем себе позволить, — убежденно заявляет Адам. — В квартире мало места. А здесь, смотри, сколько. И море совсем рядом. Сделаем ремонт и переедем.

— Так просто говоришь… — замирает, глядя с недоверием и в то же время с интересом.

Смеясь, он пожимает плечами.

— А что тут сложного? Тебе нравится этот дом?

Задает вроде бы обыкновенный вопрос, и Еве ничего не остается, как прямо ответить.

— Ну, да. Просто…

— Значит, решено. Мы его покупаем, — торжественно обещает Титов. — Я все организую. Завтра же займусь.

— Ну, ты… вообще, — смотрит на него во все глаза, а слов вроде как не находит. Как его окрестить? Ее удивляет не то, что он может купить такой дом. Денег у них, конечно, предостаточно. Поражает то, что Адам хочет этим заниматься. Стремится строить собственное семейное гнездо, тогда как крыша над головой у них, слава Богу, есть. И никаких проблем или неудобств они не испытывают. Места хватает, на самом деле. Но он хочет свое. Для них.

— Будешь со мной жить?

И смотрит так, что у Евы все в груди переворачивается.

— Я уже с тобой живу, Титов.