Улей

Она прислонилась к приземистой каменной камере с многоскатной крышей. Повела лучом вокруг, рассматривая разбитые купола, похожие на окаменелые черепа, осыпающиеся и изрытые колонны, возвышающиеся над ними, квадратные склепы внизу... многие из которых были заполнены черным льдом. Присела на корточки, всматриваясь в одну из этих пропастей.

- Ребята, вы когда-нибудь были в Париже?" - спросила она их. - На Пер-Лашез? Там также... просто скученная путаница мрамора... камни, указатели и склепы с очень небольшим выходом.

Катчен сказал: - Но Пер-Лашез... это кладбище.

- И это тоже, - сказала она.

Хейс стоял там, и что-то вроде безумия скреблось в его черепной коробке. Инопланетное кладбище. Ну да, конечно. Некрополь. Вот чем это было... сеть могил и гробниц, надгробий и склепов. Место захоронения, как его представляли холодные и насекомоподобные разумы Старцев. Дезориентирующая геометрия была очевидна во всем, что они строили.

Катчен повернулся и посмотрел на него, и было трудно сказать, о чем он думал. В этом взгляде была пустота, пустота, грозившая заполниться чем-то невероятно плохим. Лицо его было в пятнах, может, от холода, а может, отчего-то еще. Он продолжал смотреть на Хейса, как будто искал отрицания, ожидая, что Хейс успокоит его, что да, Шарки спятила, так что просто расслабься. Здесь не о чем беспокоиться.

Но Шарки не была сумасшедшей, и она определенно не ошибалась, поэтому он ничего не сказал, а Катчен просто смотрел на него, его глаза были влажными и резиновыми, как яйца, плавающие в грязном рассоле.

Шарки теперь вела, двое других медленно тащились позади нее. Возможно, идея инопланетного кладбища им показалась неправильной, но ей все это казалось просто невероятным, и это было видно. Она водила их кругами, практически не обращая внимания на Хейса, говорящего ей, что им нужно обойти, и на Катчена, говорящего ей, что он уходит. С ними или без них, он уходил.

Наконец она присела. "Дай мне фонарь, Катчи", - сказала она.

Он проворчал себе под нос, но сделал это.

Она присела перед одной из подобных склепу камер, высеченных в камне. Опустилась на живот и опустила фонарь вниз. Ей не нужно было предупреждать их о том, что она нашла. Примерно в двенадцати футах, может, в пятнадцати, они могли видеть сморщенные конические вершины трупов инопланетян, торчащие из лужи льда. Они были сморщенными, выглядели обезвоженными. Головы в форме морских звезд и их глаза были ужасно высохшими и напоминали вялые гроздья сморщенного винограда.

- Ну, они хоронят своих мертвецов, - сказал Катчен. - Вертикально. Ну и что?

Его научный интерес значительно ослаб, уступив место позиции типа: срать я хотел с высокой колокольни на все это.

- Почему не вертикально? - спросила Шарки. -Мы хороним наших умерших в покое, лежа. Эти штуки отдыхают вертикально, так что это совершенно естественно, не так ли?

Катчен хмыкнул. - Да, все это место чертовски естественное.

Шарки повела их дальше, заглядывая повсюду. Кивая головой на вещи, которые ее интересовали, свободно размышляя себе под нос. Наконец она подошла к одному из этих прямоугольных зданий и остановилась. Здание имело длинное горизонтальное отверстие, через которое можно было смотреть. И, конечно же, она так и сделала.

"Посмотрите", - сказала она. "Просто посмотрите на это".

Катчен отказался, а Хейс посмотрел главным образом потому, что уважал эту женщину и, возможно, даже любил. В противном случае он бы сказал ей, что хватит. Нервы его были на исходе, как и терпение.

То, что он видел, было своего рода мавзолеем. Там, у стен, словно мексиканские мумии в катакомбах, располагалось около дюжины Старцев. Их продолговатые тела были прислонены друг к другу, многие сильно разложились и сгнили, превратившись в пустые оболочки, словно почерневшие огурцы, опадающие сами в себя. Их придатки и стебли глаз были не чем иным, как мертвыми, свисающими червями. Большинство тел распались на проволочные бочкообразные каркасы, которые могли быть чем-то вроде примитивного скелета, но больше походили на кожистую сеть жил и сухожилий.

"Как какой-то мертвый инопланетный лес", - подумал Хейс. Какой-то мертвый, мутировавший лес искаженных и трупных стволов деревьев, вросших друг в друга, прорастающих узкими скелетными трубками и ветвящимися ветками, обвивающими высохшие корневые системы и извивающиеся лозы, словно нити лунного льна.

Трудно было смириться с мыслью, что это были безжизненные существа, древние мумии, намного старше тех, что принес Гейтс. Они разложились и мумифицировали до прихода ледников, превратив их в настоящие реликвии. Они были отвратительны при жизни, но, возможно, еще хуже в смерти... сморщенные, морщинистые и кожистые, запутавшиеся в собственных конечностях. Инопланетные зомби.

И они не были бессильны, подумал Хейс.

Нисколько.

Возможно, их преклонный возраст был как-то связан с этим, но эти усохшие глаза, свисающие со стеблей корд, казалось, все еще мерцали и сияли кощунственной жизненностью.

Достаточно.