Улей. Отверженная (СИ)

Несколько десятков пар глаз ловили мое малейшее движение. Даже появившиеся на пару секунд мурашки на коже — и те не остались без внимания. Воображение подкинуло неуместную ассоциацию с пираньями: как только почувствуют запах крови, накинутся всей стаей, не раздумывая. А ведь курьезное сочетание «рыбка» и «зубастая» порождает лишь иллюзию опасности.

Я — вторая по силе, почти непобедимая и… такая слепая.

— Муж тоже не мой, но его я, пожалуй, оставлю.

На тщательно выверенные слова толпа отозвалась неопределенными звуками, а Командир покачал головой. Ему явно не понравилось начало предложения. Затянувшаяся пауза дала мне шанс на исправление.

— Для… забавы.

С дальних рядов нарастало одобрительное гудение. Действительно, для каких же целей мне еще нужен примитивный человек?

Док сиял как начищенный эмалированный чайник из моей прошлой жизни.

— Королева-Мать заботится о своих подданных. — Шаг вперед сделал представитель от Правящего Совета — пожилой канцлер с круглым, лоснящимся от масел лицом. — Хочу выразить вам всеобщую благодарность за участие в научно-исследовательском проекте «Альфа-6». Результаты прошедшего эксперимента доказывают, что мы как биологический вид сможем приспособиться к непривычным условиям и обрести счастье существования даже в изначально враждебном мире. Волею Королевы и ее Силой вам будут возвращены крылья. Надеемся, вы будете и дальше верно служить Улью.

— За Королевство, во имя Короны, на благо Королевы. — Я без запинки отрапортовала дежурную фразу и покорно склонила голову. Большего и не требовалось.

— За тебя! — заверещал кто-то отчаянный и дерзкий — не иначе как самоубийца.

Канцлер сморщился, словно его ударили под дых, и посмотрел на меня…. Нет, не с обвинениями. С надеждой?

Что происходит?!

Гул толпы тем временем нарастал, перешел в невнятное жужжание. Гвардейцы начали беспокоиться — зрители уже не просто глазели по сторонам, возбужденные сверх меры, они наступали на привилегированные первые ряды. Крики ликования, хлопки, сменяющиеся глухими ударами, возмущенное шипение…. От голосовых вибраций теперь дрожали даже стены.

Представитель Правящего Совета расстроенно покачал головой и, воздев руки к потолку, обрушил на беспокойных зрителей свой Королевский дар: «безмолвие», «концентрация внимания», «холоднокровие». Да, он был мастером ораторского искусства — жители заткнулись в один миг и во все глаза уставились на его гладкую, лунообразную, блестящую от лосьонов физиономию.

— Приглашение на аудиенцию поступит позднее. Сейчас, к сожалению, у Королевы слишком плотный график. Командир сказал, что вы хотите немедленно приступить к работе. Весьма похвально, но… — В голосе прорезались сомнения. — Не станет ли временный дефект помехой?

К счастью, волна легкого, как перышко, ментального внушения обошла меня по касательной.

— Не станет, — выпалила я и хмуро зыркнула на «доброе» начальство, взявшее надо мной непомерное шефство.

— В таком случае, не смею вас больше задерживать. — Канцлер повернулся к замершей в благоговении толпе, пробежался по ней взглядом, пересчитывая всех любопытных по головам, и гаркнул сердито:

— А вы чего уставились? Расходитесь! Хлеб сам себя не испечет.

Его гнев можно было понять. Все поняли. То, что секундой назад представлялось единым целым, стихийной волной, сейчас рассыпалось на частицы. Каждый резко вспомнил о срочных делах и начал суетиться в поисках выхода.

Мне тоже надоело торчать внутри образовавшегося живого круга. К слову, все это нелепое действие проходило в одном из ритуальных залов подземелий. Темное и душное помещение, откуда узники попадали в лабиринт из бесконечных коридоров, пыточных, клеток не было рассчитано на такое количество посетителей. Здесь пахло отчаянием, безысходностью и разбитыми надеждами на спасение. Редко кто выходил живым из лабиринта. Мой случай особый, потому как изоляция — еще не приговор. И для камеры Восьминожки лучшего места обитания, чем мрачные подземелья, не найти. Удивительно, что сюда спустилось столько народу. Не иначе как согнали с какой-то целью.

— Ты чего такая угрюмая? Не нравится, как пахнет свобода? — Командир подошел поздравить первым. И улыбался так искренне, так широко… Вот лицедей!

Мало того, что заставил меня думать, отвлек от более важных мыслей, теперь еще задает нелепые вопросы.

— Почему ты не предупредил об этом спектакле? Я бы подготовилась лучше.

Одаривая меня напоследок странными взглядами, зрители в спешке покидали зал. И делали это строго согласно иерархии. Первыми пошли высшие чины, возглавляемые выступившим представителем Совета. За ними потянулись мои собратья из Королевской разведки, далее — гвардия и представители благородных профессий, после них — жизнеобеспечение. Зал опустел примерно наполовину, когда на выходе образовалось столпотворение. Кажется, мусорщики полезли вперед дам полусвета. Из-за распрей «грязной романтики» мы отошли в сторону.

Командир не смог сдержать ехидный смешок, когда я взяла Кира за руку и повела за собой.