Уличные птицы (грязный роман)

Докурить сигару Граф вышел на улицу. Ночь была довольно теплой, нигде не было даже намека на снег. Из соседних домов раздавались армянская музыка и пьяные радостные крики. В этих местах не наряжали елку, и единственным новогодним развлечением были самодельные фейерверки и огненные шутихи, беспрерывно, с шипением и свистом поднимающиеся в воздух, на миг озаряющие небо, и... метеорами исчезающие между деревьями и домиками. Их делали из всех подручных средств: бамбука, картона, а порой из старых водопроводных труб, начиняя всем - от спичечных головок, алюминиевого и магниевого порошка, до пороха. Случались пожары.

Не прошло и «полгода», как на тропинке к дому появились Райсман и Косточкин. Гена был в коротких детских брючках, прихваченных с бельевой веревки, и влажной свежестиранной женской кофте с кружевами, Райсман, как римлянин–оригинал, был облачен в тогу из синей простыни в желтый цветочек. Они шли в обнимку, синхронно раскачиваясь, с песней: «Вот, новый наварот…». Приблизившись к Графу, Райсман резким движением фокусника вынул из-под простыни трехлитровую банку с красным домашним вином. Гена глупо улыбался, пошатываясь. Где-то совсем не вдалеке зашипела, готовясь к взлету, шутиха, громко бухнула, пронзительно засвистела и, ударив в затылок Косточкина, рикошетом прошла по плечу Райсмана, зацепив краешек уха. Не изменив выражения лица, Гена резко выпрямился, поднявшись на носочки, повалился на спину, открыл рот, как бы пытаясь что-то вытолкнуть изнутри, и затих. Черная лужа обрамила его бледное лицо.

Райсман опустился на колени, поставил перед собой банку с вином, уперся в нее лбом, и стал вздрагивать в рыданиях всем своим китовьим телом. Граф развернулся на каблуках. На крыльце полуголые девки завыли и забились в истерике. Граф вошел в дом, камин прогорел, на потертой медвежьей шкуре тихо лежала Аура, дыхание у нее было прерывистое, нижняя губа закушена, руки, сцепленные в замок, дико напряжены.

Железяку, раздробившую затылок Косточкина, нашли, на ней белой красочкой было выведено новогоднее: «С новым счастьем!!!».

- Что ж вам, сукам, старого-то счастья не хватает, - пробубнил Райсман.

Аура умерла через день. Диагноз - врожденный порок сердца.

Ухо Райсмана скоро зажило, но, восприняв происшедшее как покушение на его жизнь со стороны неведомых конкурентов и недоброжелателей, Райсман до середины марта, бросив бизнес на самотек, сутками пил, спал, пьяный болтался по крутым горным улицам, хватая за задницы армянских, шипучих, как змеи, девок, и пугая местную шпану трофейным немецким шпалером.

Гену похоронили за казенный счет.

В тот же день хоронили Ауру – денег дал Граф, но на похороны не пришел.

Графа раздражали пересуды о странной одновременной кончине сутенера и праститутки, Граф знал, что в двух гробах хоронят одно существо.

* * *

Граф больше не сидел в ресторане, он забрал все дубликаты ключей от своего замка и не выходил из номера, к нему сторонних посетителей тоже не было. Напуганные шестерки, которым Райсман под страхом смерти запретил ездить в его дом, исправно приносили в номер Графу деньги, которые просовывали под дверь. За закрытой дверью они иногда слышали смех Графа и голоса. Раз в день горничная привозила к номеру на каталке еду, хорошее вино, и свежее полотенце. В апреле голоса пропали, и еда стала оставаться нетронутой, но еще недели две Артур и Барин исправно, каждый вечер засовывали деньги под дверь. В конце месяца, когда прошел период весенних смерчей, которые, разместясь вдоль горизонта, хоботами спускались с неба и сосали море, когда воздух уже наполнился великолепием аромата белых акаций, гостиничные менты, дрожа всем телом, выбили дверь номера Графа. У порога номера они нашли денег около восьми тысяч рублей, в шкафу - белый костюм Графа, широкополую шляпу с рыжим кожаным ремешком на тульи, рыжие казаки “Wrangler”, под кроватью - черный чемодан с цифровым замком. Менты, оставив все, как есть, вызвали слесаря, восстановили дверь, и еще пару недель ждали возвращения хозяина.

* * *

Белый «Адмирал Нахимов» нес по морским просторам тысячи пассажиров. В одной из лучших кают разместились два важных сотрудника «Союзплодимпорта», один -веселый и жизнерадостный, второй - огромный и смурной. Они целый день тренировались по коньяку, большой заказывал вазами мандарины в номер, второй приударял одновременно за всеми дамами в возрасте от 18 до 35. Получались скандалы с мужьями, которые отлавливали своих жен у каюты «овощных боссов». Жаль, что это длилось всего два дня.