Улика с того света [сборник]

– Камеры слежения установлены повсюду, – проговорила Алла Петровна. – Все из-за того, что недалеко отсюда отбывают срок опасные преступники. Среди них убийцы, насильники. Страшное дело. Сейчас охранные системы уже не те, что были раньше. Восемь лет назад случилось несколько побегов за один месяц. Всех быстро нашли и вернули обратно. Мужа обвинили в халатности, вызывали в Москву, хотели судить. Ему удалось доказать, что он с давних пор обращался в высшие органы для того, чтобы усилить меры охраны, но получал одну отписку за другой. Только после этого случая начальство зашевелилось. Его восстановили в должности, сняли обвинения, камеры эти самые поставили. – Алла Петровна указала пальцем на макушки сосен и продолжила: – Думаю, там, на самом верху прекрасно понимают, что работать в нашей глуши сможет далеко не каждый. Теперь, правда, присылают проверку за проверкой. Но не мы одни такие, это примета времени. Иногда организовываются учения. Приезжают специально обученные люди, уходят в лес, а спустя отведенное время их начинают искать.

– С собаками?

– И с собаками тоже. Но вы не волнуйтесь, насмерть они тут еще никого не задрали, – сказала Алла Петровна и улыбнулась. – Кинологи знают свое дело. Беглецы одеты в специальные костюмы и, разумеется, умеют вести себя правильно, чтобы не пострадать. Это тренировка. Конечно, натаскивать пса на человека – скверное занятие, но на кону могут стоять жизни ни в чем не повинных людей. Это все понимают. Поэтому беглых каторжников отбирают очень строго. Главное, чтобы человек не боялся собак. Тогда он и вести себя на учениях будет так, как оно и надо. Тот, кто боится, может пострадать прежде всего от самого себя. Нервный срыв не исключен. Таких не берут в космонавты. А почему вы спросили о камерах?

– Я бы хотел посмотреть записи, – ответил Гуров. – Та самая Екатерина, которая навещала Левинского, наверняка попала не только на камеру, установленную возле входа в больницу.

– Возможно, – сказала Алла Петровна. – Я думаю, что муж вам поможет.

– Хорошо, я зайду к нему завтра.

Гуров внимательно рассматривал улицу. Едва ли не все дома в поселке были одноэтажными. Некоторые из кирпича, но встречались и самые настоящие русские бревенчатые избы.

На лес опустились сумерки, в окнах зажегся свет.

Откуда-то потянуло шашлычным ароматом. Лев Иванович понял, что давно ничего не ел, если не считать пары кусочков шоколадного батончика, которым Алла Петровна угостила его в больнице.

Гостиница находилась на той же улице, в двухэтажном здании административного типа, не имевшем никаких архитектурных изысков. Подобные постройки можно встретить в любой точке мира. Они годятся для размещения в них любой организации. Например, того же самого отеля под названием «Ветерок», написанном на табличке, которая едва угадывалась под козырьком.

– Кажется, мы пришли, – сказал Гуров. – На вид отличная гостиница. Уверен, внутри мне понравится.

– Надеюсь, – с улыбкой проговорила Алла Петровна. – У нас не столица, но не в пещере живем.

– Можно вас спросить, Алла Петровна?

– Конечно. – Она достала из кармана пачку сигарет и вопросительно взглянула на своего спутника.

– Бросаю, – заявил он.

– Какой вы молодец! – восхитилась докторша и прикурила. – А я вот все дурью маюсь. Так что за вопрос у вас, Лев Иванович?

– О состоянии Левинского. Как долго ему осталось?

Алла Петровна пожала плечами.

– Он плох, но держится. У нас нет возможности отвезти его в районную больницу, это под силу только родным. Но в подобных случаях опять же нужно получить разрешение. Такая вот бюрократия.

– Или закон, – добавил Гуров. – Статьи у него очень суровые. Договориться о переводе в больницу не получится, прокуратура не позволит.

– Вы правы. Скажу так, Лев Иванович. Левинский может умереть в любой момент. Без обследования и лечения у него нет практически никаких шансов на выживание.

– Ничего нельзя сделать?

– У нас тут даже с обезболивающим дефицит. Мы результаты анализов ждем по две недели, потому как ближайшая лаборатория в Красноярске находится, а там своих пациентов предостаточно.

– Понятно.

Гуров ковырнул носком ботинка утоптанную землю.

«Значит, Левинский практически не жилец, – подумал он. – Не потому ли этот бедолага так охотно согласился на диалог, рассказал мне все и даже больше? В иных обстоятельствах он вряд ли был бы так откровенен со мной. Но предчувствие скорого конца заставляет людей смотреть на любые события совсем иначе. Кого-то хочется держать за руку, а о ком-то забыть. Перед кем-то извиниться, простить. Освободить других от себя, а самому очиститься, что ли».

– Идите, Лев Иванович, – сказала Алла Петровна. – Отдыхайте. Рада, что смогла быть вам полезной.

Глава 7

В гостинице обнаружилось круглосуточное кафе с весьма скромным меню. Один из четырех столиков занимали два уставших мужика в куртках, запачканных масляной краской. Они сосредоточенно расправлялись с борщом, заедая его кусками серого хлеба. Черной икры в меню, конечно, не было, но сосиски с пюре показались Гурову отличной заменой этого деликатеса.