Улика с того света [сборник]

Он остался жив, но получил ранение. Лежал в полевом госпитале, расположенном в кишлаке. Его койка стояла в палатке.

Вокруг только горы и пустыня, но вдруг произошло чудо! Маки распустились. Там же, в Афганистане, растительности практически нет никакой. Адова жара, невыносимая сушь. В кино ее не покажешь. Ни словами, ни картинками описать это невозможно. Только однажды за два года службы пошел дождь. После этого парило нещадно. Вот как сейчас.

А как маки расцвели, врачи ему как раз разрешили вставать. Он с трудом выползал из палатки, втягивал носом сухой горячий воздух, с трудом сглатывал, пытаясь смочить сухие слизистые. Питьевой воды вечно не хватало. Парень глядел на алые головки, которым безжалостное солнце было нипочем, и мечтал о том времени, когда все это просто закончится.

Чувствовал он себя сейчас так же, как и тогда. То есть очень плохо. К физическим страданиям добавились нравственные, ставшие уже привычными, состоящие из страха с небольшой примесью досады и жалости.

Их усугубляла мысль, противно свербящая в голове:

«Где и когда я потерял эту чертову зажигалку?»

Перед тем как отправляться обратно Гуров надрал травы и связал ее в длинную ленту. С помощью этой самодельной веревки и верного товарища он тщательно закрепил зажигалку на голове, чтобы не замочить ее в реке.

На берегу их, как и договаривались, ждал доктор. Он был не один. Вместе с ним сидел невысокий крепкий мужчина в сетчатой майке-борцовке. Загорелая лысина делала его немного похожим на Брюса Уиллиса.

Гуров специально замешкался. Выходя из воды, он дал знак Станиславу подойти к людям, ожидающим их, пока без него. Сам он устремился к своей одежде, лежащей на берегу, водрузил на голову панаму, а затем с помощью нее снял конструкцию, удерживающую зажигалку, и спрятал ее внутри головного убора. Демонстрировать эту важную находку Лев Иванович никому не собирался, учитывая то предположение, которое посетило его на том берегу.

– Добрый день! – Он приветственно протянул руку незнакомцу. – Полковник Гуров Лев Иванович, уголовный розыск.

– Лихолетьев, глава поселковой администрации. Иван Александрович, можно просто по имени. У меня для вас важная новость. Я знал, что вы как раз работаете на месте происшествия, вот и нашел вас.

– Что случилось?

– Вера Степановна Балидская в больнице, в очень тяжелом состоянии. Предварительный диагноз – отравление химическим веществом. Мне сказали об этом ее родственники, когда я позвонил им, чтобы справиться о ее состоянии. К сожалению, подробностей не знаю.

Гуров посмотрел на Лихолетьева и вдруг спросил:

– А вы что, за грибами сейчас ходили?

– Нет, что вы. Какие сейчас грибы? На участке работал.

Они смотрели друг на друга чуть дольше положенного, потом Гуров понимающе кивнул, будто показывая, что объяснение принято.

Станислав недоуменно осмотрелся. В трех шагах от Лихолетьева валялась серая куртка с длинными рукавами из плотной холщовой ткани. Такие же брюки с многочисленными карманами сейчас были закатаны до колен. Ноги были босыми, но рядом с курткой стояли бежевые кроссовки.

Не самая подходящая одежда для столь жаркой погоды.

Спустя немногим более двух часов господа полковники сидели в коридоре отделения токсикореанимации Городской клинической больницы имени братьев Бахрушиных, расположенной на Стромынке. На стенах, выкрашенных лимонной краской, прыгали солнечные зайчики. Наблюдение за ними вызвало приятный расслабляющий эффект, который подкреплялся благодатным ощущением прохлады, создаваемой бесшумно работающим кондиционером.

Они приехали сюда из Козловки за рекордное время. Гурову пришлось выжимать на трассе из своего «Пежо» по максимуму, но заведующий отделением, как назло, уже ушел. Лев Иванович вынужден был вызванивать его, объяснять ситуацию и просить вернуться.

Врач оказался понимающим. Уже спустя полчаса сыщики оказались в его уютном кабинете и потягивали шипучую холодную минералку из высоких стаканов. Усталый немолодой доктор рассказывал им о том, как к нему в больницу попала пациентка Вера Балидская.

Родные даже не поняли, что у нее налицо симптомы токсического отравления. Приступ они изначально связали с сильным нервным перенапряжением и горем. Как только Вера Степановна узнала о смерти мужа, она тут же буквально заставила зятя привезти ее туда на машине. К этому времени тело Балидского уже увезли медики.

Несмотря на возражения соседей, женщина осталась ночевать в доме.

– В приемном отделении сначала хотели направить больную в неврологию. Симптомы были характерны для неврастении: тремор пальцев рук и ног, дрожащие веки и губы, сильные головные боли. Но в итоге диагноз был скорректирован. Не вызывает сомнений острое отравление ртутью.

– При каких обстоятельствах она могла его получить?

– Вдыхая пары ртути в том месте, где был превышен уровень предельно допустимой концентрации этого вещества. В анамнезе пациентки значится перенесенная онкология. Этим объясняется низкий иммунитет. Ситуацию, конечно же, значительно осложнил стресс, пережитый накануне.

– Вы исключаете криминальный характер отравления?