Улика с того света [сборник]

– Отлично! – По всей видимости, эта оценка, озвученная Афанасием, относилась ко всему сразу: и к коньяку, и к самому факту неожиданного появления Крячко, и к перспективе провести вечер в приятной компании. – Проходи, присаживайся. – Он вытянул откуда-то колченогий стул с рваной обивкой. – Да не упадет, не бойся. Давай-ка за встречу!

Откуда-то волшебным образом появились две изящные чашечки, украшенные витиеватыми восточными узорами. Хранитель музейных ценностей продул их от пыли и наполнил коричневой жидкостью. Крячко, в планы которого совершенно не входило пить, решил сделать вид, что поддерживает товарища. Тот, впрочем, был не особенно внимателен, разве что себе не забывал подливать регулярно.

– Ну, Стас, какое дело у тебя? – Пружников не был ни наивен, ни тем более глуп.

Он прекрасно понимал, что вечно занятый сыщик, целый полковник полиции вряд ли прибудет к нему без предупреждения попить коньячку на досуге. Его страсть к исторической сути предметов разных поколений была известна среди сотрудников главного управления уголовного розыска. Тот факт, что они периодически прибегали к его знаниям в борьбе с преступностью, теплым елеем грел душу старого холостяка.

– Вот. Посмотри, пожалуйста, и скажи свое веское слово. А лучше не одно, – проговорил Крячко и положил зажигалку на какую-то книгу, составлявшую часть завала на рабочем столе Пружникова.

Тот хмыкнул, взял вещицу в правую руку, чуть подкинул, потом внимательно осмотрел ее со всех сторон, оценил заводское клеймо на донце, удовлетворенно кивнул и полюбопытствовал:

– Что ты хочешь узнать?

– В идеале – личность ее хозяина, – с улыбкой сказал Крячко. – Но для начала давай всю фактуру.

– Это знаменитая зажигалка «Огонек». Выпускалась она в шестидесятые-восьмидесятые годы на заводе «Металлодеталь», – начал Афанасий.

Для Стаса было очевидно, что осознание собственной квалификации вызывает у него крайне позитивные эмоции.

– Модель была скопирована – читай, скоммуниздена – с изделия «Монополь», запатентованного братьями Левенталь. «Огонек» изначально выпускался к памятным датам и событиям, например, к первому полету человека в космос, двадцатипятилетию победы над фашизмом, пятидесятилетию революции и так далее. В таких случаях поверхность зажигалки оформлялась особым образом. Например, на ней отпечатывался портрет Гагарина. Разные компании часто заказывали зажигалки как промопродукцию. Я сам видел такие с изображением символики «Аэрофлота». А вот этот вариант, пустой, без оформления, был выпущен малой партией специально для награждения бойцов Советской армии в период вывода войск из Афганистана, – уверенно проговорил Пружников.

– Почему? – осведомился Станислав. – Ты так говоришь, как будто это непреложный исторический факт.

– Так оно и есть. Об этом свидетельствует надпись «А. 15.02.1989». В «Энциклопедии интернациональных войн» есть даже фото награждения и отдельно – снимок такой зажигалки с ее описанием. Это точно она, – без тени сомнения проговорил Афанасий, открыл крышку зажигалки и крутанул колесико. Устойчивое желтое пламя озарило полутемную комнатку, придало ей киношного антуража. – Работает отлично. Умели в те времена делать. Не хуже «Зиппо». Думаю, она без проблем еще очень много лет прослужит. Ну так что, помог я тебе?

– Помог, – подтвердил Станислав этот совершенно очевидный факт. – Спасибо тебе огромное, Афанасий. Ты как сам-то? Мама здорова?

– Все путем, – сказал Пружников и, не морщась, в очередной раз опрокинул в себя коньяк.

Балидская скончалась в реанимации ближе к ночи, не приходя в себя. Экспертиза подтвердила первоначальное заключение заведующего токсикологическим отделением – острое отравление ртутью.

Гуров получил СМС, когда засыпал. Уже в семь утра он был на рабочем месте и пробивал по базе адрес дочери Веры Степановны.

Ехать к родным умершей женщины Лев Иванович решил сам. Станислава надлежало загрузить другими задачами.

Гуров достал мобильник, набрал номер лучшего друга.

– Не спишь? – риторически осведомился он. – Скончалась Вера Балидская. В связи с этим записывай текущие задачи. Тебе нужно получить развернутые данные судебно-медицинской экспертизы относительно смерти Михаила Балидского, поднять документы, связанные с отчуждением земли, выяснить все подробности этого процесса с точки зрения участия в нем местных жителей, узнать детали биографии Лихолетьева. Загрузил я тебя по полной программе, – констатировал Гуров с добродушным смешком. – Не держи зла, освобожусь и разделю с тобой груз текущих забот или напридумываю себе новые.

– Все понял, – заявил Крячко. – Сам знаешь, мне не впервой закрывать грудью амбразуру. Но теперь ты меня послушай. – Он передал Льву Ивановичу информацию об успешном снятии отпечатков с зажигалки, а также о том, что надпись на ней наталкивает на мысль о возможном участии ее обладателя в афганской войне.

Тот немного помолчал, осмысливая то, что сейчас услышал, потом сказал: