Улика с того света [сборник]

– Сколько времени он действует подобным образом? Какой урон нанес окружающей среде и людям, проживающим в поселке? Что это, ужасающая необразованность или экологическое преступление?

Гуров просматривал видео с новостного сайта с искренним интересом.

Вот в кадре крупным планом появился сам Сергей Беляков. Красавец, в этом ему не откажешь. Седина в стиле «соль с перцем» придавала ему статусности, как и серый костюм, безупречно сидящий на нем. Он умел выглядеть, производить впечатление и добиваться того, чтобы люди его слушали.

Бизнесмен, на которого только что сыпались обвинения, вскочил, легкой пружинистой походкой прошелся вдоль ряда кресел, взял эколога за шкирку и буквально выдворил его с трибуны.

Он встал на освободившееся место, не желал замечать осуждающих взглядов, бросаемых на него из зала, и отрывисто спросил:

– У кого из вас есть ко мне вопросы? – Беляков не стал дожидаться ответа и продолжил: – Информация о компании, с которой заключен договор на утилизацию ламп, находится в открытом доступе.

– Простите, – заявил упрямый низкорослый эколог, поправляя чуб, упавший на глаза. – Корреспондент газеты «Непровластная четверка» проводил расследование. У него есть доказательства, что свалка отходов была устроена вами прямо в Козловке. Он планирует их опубликовать. Своими действиями вы приближаете экологическую катастрофу. В скором времени жители данного поселка столкнутся с серьезнейшими нарушениями здоровья из-за ваших преступных действий!

Беляков поднял глаза к потолку, обозначая, что принимать глупость того, что тут происходит, ему становится все сложнее, а в зале раздались хлипкие аплодисменты.

Палата на двоих была достаточно просторной, но от разыгравшейся жары это не особенно спасало. Олег Семенович, весь покрытый испариной, спал, слегка прикрывшись простыней.

Гуров вошел и осторожно сел у него в ногах. Скрип пружин разбудил Ануфриева. Он открыл глаза, вскинулся и попытался подняться.

– Простите, я напугал вас?

– А? Нет-нет. Я просто задремал. Что-то случилось?

– Это я как раз вас хотел спросить, Олег Семенович, – добродушно проговорил Гуров, вынимая из пакета снедь, принесенную с собой. – Не знал, к сожалению, что вам можно, принес кефир и яблоки.

– Благодарю, – машинально ответил Ануфриев и тут же виновато развел руками. – Чувствую себя, честно говоря, неловко. Угодил вот на койку.

– Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Как такое получилось? Небось решили отдохнуть здесь с комфортом? – проговорил Гуров и подмигнул отставному коллеге, чем вызвал у него смешок.

– Да уж. Когда мы с вами в прошлый раз говорили, я чувствовал себя плохо. Ну, думаю, неудивительно, потерял друга. Но здесь сделали анализы, и оказалось, что у меня отравление химическим веществом. Доктора предполагают, что ртутью.

– Как такое может быть, Олег Семенович? Где вы могли надышаться парами?

– Черт его знает. – Ануфриев недоуменно развел руками. – Но ведь и у Веры то же самое было. Я знаю, что она скончалась, мне родственники ее сообщили как близкому другу. Бедная женщина. Слабое здоровье у нее было. Где мы с ней могли этой гадости набраться? Тут я могу только предполагать. Я ведь здесь от нечего делать новости почитываю, вижу, что идут нападки на господина Белякова. Якобы травит он жителей Козловки. Вот и нам с Верой от него досталось.

– Другие версии вы не рассматриваете?

– К сожалению, тут вообще без альтернатив, – ответил Ануфриев и развел руками. – Миллиона разбитых градусников на моем пути не встречалось, – пошутил он.

– Ну что ж. Мне остается только пообещать вам, что мы обязательно разберемся с этим, Олег Семенович, – сказал Гуров и протянул руку на прощание. – Поправляйтесь, пожалуйста. Спасибо за документы. Вы очень помогли нам. Мы сами доставали бы их очень долго.

– Какие вопросы! Не забывайте, что я ваш коллега, а бывших ментов не бывает. Кстати. – Олег Семенович вспомнил что-то. – Вы уже получили результаты судмедэкспертизы Миши?

– Пока нет. Вы ведь и сами знаете, что срок тут может доходить до месяца. Так что ждем-с.

– Понятно. Если какие-то вопросы у вас будут, то я всегда к вашим услугам. Держите меня в курсе.

– Непременно. Так я и сделаю.

Мелкий с юности не любил планерок, но тут было без вариантов. Все уже закрутилось. Теперь кампанию необходимо было вести по намеченному плану, не отвлекаясь на эмоции, к которым он, надо признать, имел нездоровую склонность.

Ему было двадцать шесть. Это означало, что поезд, идущий в светлую даль, уже стремительно набирал обороты, проносился мимо него, стоящего на перроне. Вот он, последний шанс запрыгнуть в вагон. Не успеешь, значит, не видать тебе стремительного карьерного продвижения, потому что другой состав, скорее всего, уже не придет.

Костя Уриевский или Мелкий – такое недвусмысленное прозвище он получил за рост в метр пятьдесят восемь – понимал, что он ко всему прочему еще и безбилетник. Парень приехал в Москву из Усть-Каменогорска. Стоит ли продолжать? Вот именно.