Улика

Я собрала бумажные салфетки и засунула их в пакетик, собрала бумажные тарелки и пластмассовые ножи и вилки, взяла пустую бутылку из-под вина, картонные коробки. Он сидел за пианино, и руки его лежали на коленях. Сомневаюсь, чтобы он дожил до сорока трех.

— Так ты поэтому вернулся? — спросила я.— Чтобы переложить это на меня. Что ты хочешь, разрешения? Одобрения?

— Да.

Я принялась задувать свечи, и темнота начала собираться в углах комнаты, как клубы дыма. Нельзя спорить с людьми, которые влюблены в собственную смерть.

— Убирайся из моей жизни, Дэниел. Слышишь меня?

ГЛАВА 20

В понедельник я поднялась в шесть часов и медленно, потихоньку агонизируя, пробежала пять миль. Я была в плохой форме, и мне вообще не следовало этого делать, но я не могла удержаться. Пожалуй, это было самое ужасное Рождество в моей жизни, и наступивший год пока складывался далеко не прекрасно. Было третье января, и мне очень хотелось, чтобы моя жизнь вернулась в привычное русло. К счастью, немного попозже Рози должна открыть свое заведение и, может быть, Джон вернется из Айдахо. Генри прилетит в пятницу. Я повторяла про себя на бегу благословения в свой собственный адрес, несмотря на то, что все мое тело болело, что у меня отобрали офис и что над моей головой сгущались тучи подозрений.

Небо было чистое, поднимался легкий ветерок. Казалось, день будет не по сезону теплым, даже в этот час, и я подумала, не ожидать ли нам ветра из пустыни, горячих порывистых потоков воздуха. В это время года такого обычно не бывает, но воздух был очень сухой и пыльный. Пот у меня на лице высыхал мгновенно, и моя футболка прильнула к моей спине сухой жесткой тряпкой. К тому времени, когда я добралась домой, какая-то часть моего напряжения исчезла. Кинзи Миллхоун, вечный оптимист. Я добежала до Генриной калитки и походила немного взад-вперед, чтобы отдышаться и остыть. Машины Дэниела не было. На его месте стоял автомобиль, которого я раньше не видела. Маленький, судя по форме, аноним под бледно-голубым чехлом. Парковаться на тротуаре у нас запрещается, а гаражей мало. Если я когда-нибудь куплю себе новую машину, придется самой же покупать и чехол. Я потянулась, взявшись за забор, прежде чем принимать душ.

Ланс Вуд позвонил мне в восемь часов. Судя по фоновым звукам, глухой комбинации гула городского транспорта и ощущения, что он говорит из закрытого помещения, я поняла, что он говорит из телефона-автомата.

— Где вы? — спросила я, как только он назвал себя.

— На углу улицы в Колгейте. По-моему, мой телефон на работе прослушивается,— сказал он.

— Вы его проверяли?

— Я честно говоря, не вполне представляю, как это сделать, не звать же, в самом деле, людей из телефонной компании.

— Это точно,— сказала я.— Все равно, что просить лисицу проверить состояние курятника. Почему вы решили, что он прослушивается?

— Да ерунда какая-то. Я говорю по телефону, а потом узнаю, что мои слова обсуждают все кому не лень. Я говорю не о слухах, которые ходят по фирме. Более серьезные вещи, например, какие-то мои реплики, адресованные клиентам из других штатов, которые наши люди уж никак не могли бы узнать.

— Может быть, просто кто-то подслушивает? Ведь много сотрудников имеет доступ к телефону.

— Но нет параллельного телефона к моей личной линии. То есть не то, чтобы это было дело строжайшей секретности, но мы все же предпочитаем, чтобы такие вещи не распространялись. Кто-то хочет, чтобы я выглядел полным ослом. Вы никак не можете это проверить?

— Могу попробовать,— сказала я.— Как насчет самого телефона? Вы пробовали разобрать микрофон?

— Конечно, но я понятия не имею о том, как он должен выглядеть в нормальном виде. Я бы сказал еще, что не слышу никаких подозрительных звуков или щелчков.

— Вы и не должны их слышать, если прибор установлен правильно. Он ничем себя не выдаст в таком случае. Конечно, это может быть и что-нибудь другое,— сказала я.— Может быть, прослушивается ваш кабинет.

— И что тогда? Это можно обнаружить?

— Иногда, если повезет. Можно еще купить электронный прибор, который ищет «жучки». Я попробую что-нибудь в этом роде. Дайте мне пару часов времени, а потом давайте встретимся у вас на заводе. Мне сперва нужно кое-чем еще заняться.

— Идет. Спасибо. Час ушел у меня на то, чтобы напечатать свои записи, вырезать из газеты статью о взрыве и вложить это все в мою папку. Я попробовала номер Лиды Кейс в Техасе, надеясь, что, может быть, ее соседка по комнате о ней что-то знает. Это было бы небесполезно, если бы я знала, как найти ее в Санта-Терезе.

В десять минут десятого мой телефон зазвонил. Дарси звонила мне из «Калифорния Фиделити», и голос у нее был такой, будто она прикрывает телефон рукой.

— Большие неприятности,— сказала она.

У меня екнуло сердце.

— Что еще?