Улисс

Итак, в четверг, шестнадцатого июня, Патк. Дигнам скоропостижно уложен в глину, от апоплексии, и, после томящей суши, сподобил Господь – подождило; баржевики, приводящие свои суда по воде за пятьдесят миль, или того около, с грузом торфа, говорили, что посевы не прорастут, поля иссыхают, болота шибко поблекли и завонялись, да и торфяники также, аж дышать тяжко. Всходы овсюга посохли на корню, без капли воды; никто и не упомнит, когда ещё бывала столь затяжная сушь. Бутоны роз покоричневели и взялись пупырьями, на холмах – ничегошеньки, кроме иссохшего тростника да хвороста, что займётся от первой же искры. В миру все толкуют, а уж им-то ведомо, что ущерб от великого ветродуя, в феврале минувшего года, и то – мелочь, рядом с эдакой засухой. Но потихоньку да, как говориться, полегоньку, с заходом солнца поднялся западный ветер и ближе к ночи громадные, набухшие облака надвинулись, и те, кто понимает в погоде, всё поглядывали на них, где сперва поигрывали зарницы, а затем, часов после десяти, загромыхало—да уж так-то протяжно!—и все мигом – врассыпную, скорее по домам от проливного дождя; мужчины, покрывая свои соломеные шляпы клочком каким-либо, или хоть даже платком, а женский род улепётывал, подхватив подола, шибчее ливня. По Эми-Плейс, Беггот-Стрит, Дюкс-Лейн, оттуда через Марион-Грин вдоль по Холлиз-Стрит—где перед тем сухо было до костяной твердости—потоком хлынула вода, а ни дрожек, ни экипажа, ни фиакра и близко не видать, но, правда, уж не громыхало после того, первого, раската. Через дорогу напротив от двери высок. досточт. м-ра Фицгиббона, судьи (что засиделся с м-ром Хили в парке колледжа), Хват Малиган, джентельмен по всем статьям, ступив за двери от м-ра Моора, писателя (что допреж был папистом, но нынче, как толкуют люди, добрый стал Вильямит), столкнулся с Алек. Беноном, в коротком сюртуке (они ныне продаются, вместе с бальными нарядами, на Килдар-Грин), только что из Малингарского дилижанса, где его кузену и брату Мака М-на торчать ещё почти что месяц, до дня св. Свитина, и первый же вопрос: что за дела, скажи на милость, у него тут, а тот ему: домой-де, ну, а он? – в Эндрю Рогеновскую, поторчать и раздавить винишка чашку, по его выражению, а этого так и подмывает рассказать ему про шалую тёлку, дородную для её возраста и с говядами до пят, а тут, при всём при этом, дождь льёт, аж хлещет, и вот они, оба-два – прямиком в Рогенову. А там Леоп. Цвейт, из Крофордова журнала, уютно засиделся со сворой отрывак, парни – только дай: Диксон младший, школяр из моей Леди Милосердия, Вин. Линч, хлопец шотландской закваски, Билл Медден, Т. Лениен, крепко взгрустнувший из-за скаковой лошади, которой он доверился, и Стефен Д. Что до Леоп. Цвейта, так он там оказался из-за навалившейся было истомы, но теперь ему попустило, а накануне ночью снилась ему чушь какая-то, будто хозяюшка его, Молл, в красных тапках да в турецких, зачем-то, штанах, а это, по мысли тех, кто в курсе что к чему, означает перемену; мадам Пурфо в заведении ж, по случаю своей брюхатости, мается, горемыка, на кушетке – два дня уж, как ей вышел срок, акушерки стараются во всю, но та никак не разродится и ей ужо аж муторно от одного вида миски рисового отвара, что секундально осушает нутро, и дышит до того уж тяжко, не так, как должно, однако, крепкий должно быть бычочек, что так-то там толкается, но, говорят, Бог скоро даст ей разрешиться. Это она девятого родит, слыхал я, а на Пречистую отошёл её младшенький, которому было ровно годик, и, вместе с ещё тремя, что померли в грудном возрасте, вписан он красивыми буковками в королевскую библию. Муженьку-то её за пятьдесят и он методист, но принимает Святое причастие, а каждую погожую субботу его увидишь с парой сыновей за Баллокской гаванью – забрасывает спиннинг на всплеск, или в пруду заводит невод за плотичкой и окунем, и увесистую налавливает сумку, говорили мне.

Вобщем, хороший прошёл ливень и освежил всё, да и для урожая как раз что надо, правда, знающие люди говорят – после ветра и воды должон огонь нагрянуть, по предсказательствам альманаха Малачи (я слыхал, будто м-р Рассел раскопал пророческиие заклинанья такой же сути и для своей фермерской газетты), чтоб куда ни кинь выходило б по три, но это уж сплошь призрачность без дна резона – для стариканов и детворы, однако ж, иногда они угадывают в точку своими странностями – пойди пойми как.