Улисс

СТРИЖЕНЫЙ: (Веревочная петля на шее, двумя руками вцепился в свои вываливающиеся потроха.)

Нет во мне зла против людей,
Но родная страна мне милей королей.

РУМБОЛЬД, ДЕМОНСКИЙ БРАДОБРЕЙ: (В сопроводжении пары черномасочных пособников выходит с гладстоновским саквояжем, который и раскрывает.) Леди и дженты, тесак купленный м-с Пирси, с целью прикончить Могга. Нож, которым Войсин расчленил жену земляка и спрятал останки в погребе, завернутыми в простыню, перерезав несчастной горло от уха до уха. Фиал с мышьяком обнаруженым в теле мисс Берроу, что и послало на виселицу Седона.

(Он дёргает веревку, пособники подпрыгивают ухватиться за ноги жертвы и тянут его книзу, всхрапывая: язык стриженого неудержимо вываливается.)

СТРИЖЕНЫЙ: Хортел хрмолиться хрза хдругих.

(Он испускает дух. Неодолимая эрекция повешенного выпрыскивает струю спермы сквозь одежды смертника на мостовую. М-с Беллингхем, м-с Йелвертон Барри и досточтимая м-с Мервин Телбойз бросаются вперёд со своими платочками, чтоб промaкнуть её.)

РУМБОЛЬД: Я и сам дохожу. (Он снимает петлю.) Веревка удавившая ужасного бунтовщика. Десять шиллингов за отрезок, только ради его Королевского Высочества. (Он суёт свою голову в распоротое брюхо повешенного и выдергивает обратно, облипнув перекрученными и испускающими пар потрохами.) Моя горькая обязанность исполнена. Боже, храни короля!

ЭДУАРД СЕДЬМОЙ: (Танцует медленно, церемонно, побрякивая своим ведром, и напевает с мягким довольством.)

Вот ужо мы погуляем
В день коронации, дружок,
Выпьем виски мы и пива,
Вина глотнем на посошок!

РЯДОВОЙ КАРР: Так что ты там вякаешь на моего короля?

СТЕФЕН: (Вслескивая руками.) Становится слишком монотонно. Ничего. Он требует от меня и кошелёк, и жизнь, впрочем, у них на всё нехватка в этой бардачной империи. Деньги пропали. (Он неуверенно шарит у себя по карманам.) Отдал кому-то.

РЯДОВОЙ КАРР: Кому, на хрен, сдались твои, блин, деньги!

СТЕФЕН: (Делая попытку уйти прочь.) Не скажет ли кто, где у меня больше шансов натыкаться на эти неотменимые неудобства. Ca se voit aussi a Paris. Не то, чтобы я… Но клянусь святым Патриком!

(Головы женщин смыкаются. Старая бабка Гамми в шапке-ватрушке, возникает, сидя на грузде, у неё на груди смертоцвет картофельной болезни.)

СТЕФЕН: Ага! Я тебя знаю, бабуля! Мстящий Гамлет! Старая свиноматка пожирающая собственный приплод!

СТАРУШКА-ВЕКОВУШКА ГАММИ: (Раскачиваясь вперёд-назад.) Возлюбленная Ирландия, дочь испанского короля, алана. Чужаки в моём доме, ни дна им, ни покрышки! (Она всполошилась, как горем прибитая домовушка.) Очон! Очон! Шёлк бурёнушек! (Она причитает.) Ты повстречался с бедной старой Ирландией, так каково же ей?

СТЕФЕН: А мне от тебя каково? Сесть на свою же шляпу! Где третье лицо Святой Троицы? Соггарт Ароон? Преподобный Стервоед Ворон.

КИССИ КЭФРИ: (Вопит.) Не пускайте их подраться!

ОТРЫВАКА: Наши отступили.

РЯДОВОЙ КАРР: (Дёргая свой ремень.) Я любому падле шею сверну за одно кривое слово на моего ёбаного короля.

ЦВЕЙТ: (В ужасе.) Он ничего не говорил. Ни слова. Чистое недоразумение.

ПАТРИОТ: Erin go bragh!

(Майор Твиди и Патриот предъявляют друг другу медали, знаки отличия, военные трофеи, раны. Оба отдают честь с леденящей враждебностью.)

РЯДОВОЙ КОМПТОН: Валяй, Гарри. Садани ему в глаз. Он за буров.

СТЕФЕН: Я? Когда?

ЦВЕЙТ: (Красномундирникам.) Мы сражались за вас в Южной Африке, ирландские артвойска. Разве это не стоит в истории? Королевские Дублинские Фузилеры отмечены нашим монархом.

МАТРОС: (Прошатываясь мимо.) О, да. О, Боже, да! О, да, чтоб их квавр у кровавр! О! Блююю!