Её универсальность; её демократичная уравненность и верность своей природе при нахождении своего уровня; её обширность в океане Меркаторовой проекции: её неизмеримая глубина в Сандемской впадине в Тихом океане, превосходящая 8000 саженей; неугомонность её волн и частиц поверхности, посещающих поочередно все точки её морского ложа; независимость её соединений; разнообразность состояний моря; её гидростатичная упокоенность при штиле; её гидрокинетическая турбулентность в половодье и при бурных приливах; её стерильность в приполярных ледниковых шапках, арктической и антарктической; её климатическая и коммерческая ценность; её преобладание, в пропорции 3 к 1, над сушей планеты; её неоспоримая гегемония, простирающаяся на квадратные лиги по всему региону ниже субэкваториального тропика Козерога; многовековая стабильность её доисторического бассейна, с его непроницаемым дном; её способность растворять и содержать в растворе все растворимые вещества, включая миллионы тонн самых драгоценных металлов; её методичное размывание полуостровов и отлогих мысов; её производство наносных отмелей; её вес, объём и плотность; её невозмутимость в лагунах и высокогорных озерцах; градация её окраски в жаркой, умеренной и холодной зонах; её подвижные разветвления в континентальных озеросодержащих потоках и самотечных океаноносных реках с их притоками и трансокеаническими течениями: гольфстримом, северным и южным экваториальными течениями; её неудержимость в моретрясениях, водовыбросах, артезианских колодцах, извержениях, потоках, водоворотах, паводках, разливах, ключах, водогонах, водоразделах, гейзерах, водопадах, водовертях, мальштремах, наводнениях; её широкая круготеррестриальная агоризонтальная дуга; её затаённость по весне и скрытая влажность, обнаруживаемая рабдомантическими, либо гидрометрическими инструментами, примером чему – дыра в стене ворот Аштауна, влагонасыщение воздуха, дисциляция росы; простота её состава, две составляющие части водорода с одной составляющей частью кислорода; её целебные свойства; её упругость в водах Мертвого моря: её необоримое просачивание в ручейках, оврагах, неадекватных дамбах, течах в корабельных трюмах; её способность очищать, гасить жажду и огонь, вскармливать растительность; её непогрешимость в роли парадигмы и парагона; её метаморфозы, такие как пар, туман, облака, дождь, изморось, град; её сила в напорных гидрантах; разнообразие её конфигураций в протоках и заливах, бухтах, излучинах, проливах, атоллах, архипелагах, каналах, фиордах, шхерах, приливных эстуриях и лиманах; её твёрдость в глетчерах, айсбергах, торосах; неукоснительность её работы в гидравлических мельничных колёсах, турбинах, динамо, электростанциях, отбеливальнях, дубильнях, трепальнях; её полезность в каналах, реках, если судоходны, в доках плавучих и по очистке днищ; её потенциал, который возможно извлекать из усмирённых приливов и водотоков ниспадающих с уровня на уровень; её донная фауна и флора (акустичны, фотофобны) состовляющие основное население—количественно, если не буквально—земного шара; её вездесущность, 90%-ая доля в составе тела человека; вредоносность её миазмов в озерных трясинах, лихорадных болотах, зацвёлых водах, загнивающих, при убывающей луне, прудах.
Помыть загрязнившиеся руки куском частично использованного лимонопахнущего Барингтонова мыла с прилипшей к нему бумагой (купленого тринадцать часов тому за четыре пенса и пока ещё не оплаченного), в освежающе прохладной извечно неизменной, но постоянно изменяющейся воде и вытереть их—лицо и руки—полосой краснокаёмчатого голландского полотна, переброшенного на деревянный прокручивающийся ролик.
Что, как гидрофоб, он равно ненавидит и частичный контакт при окунании, и полный при погружении в холодную воду (последняя ванна принималась им в октябре месяце предыдущего года), и он не терпит жидких состояний стекла и кристаллических субстанций, не верит водянистым расплывчатостям языка и мыслей.