Улисс (часть 3)

Реальный план. Вокальный эпизод в дублинском романе как нельзя к месту. Любовь к пению и вокальная даровитость - известные качества ирландцев. Любительским вокалом был полон Дублин начала века, и одним из самых популярных мест города для встреч любителей, для небольших и неформальных концертов, был салон гостиницы и ресторана "Ормонд". Джеймс Джойс - плоть от плоти этой среды. И по отцу, и по матери он - из музыкальных семейств, дома пели и музицировали постоянно, отец же был обладателем настоящего и большого дара певца, "лучшим тенором Ирландии", по оценке авторитетов. Немалый талант к пению был и у него самого, он спорадически учился, порой выступал в концертах, и многие дублинцы, включая его жену, ценили эти его успехи не ниже, если не выше писательских.

Эту главную основу реального плана дополняет ряд небольших деталей. Через Ричи Гулдинга доносятся дальнейшие черты из жизни и отношений семейств Мерри и Джойсов. Блум, пишущий Марте, пишет по-гречески букву е, как делал. Бог весть зачем, Джеймс Джойс, когда писал Марте Флейшман (см. прим. к эп. 5, 13). Новым лицом входит в роман "весьма обходительный джентльмен, стряпчий" Джордж Лидуэлл - друг Джона Джойса. Вскоре по окончании "Сирен" Джойс получил известие о его смерти и склонен был видеть тут некую таинственную связь. "Как только я включаю в книгу кого-то, я тут же слышу о его смерти, или отъезде, или несчастье", - писал он мисс Уивер еще до известия, и уже в следующем письме добавлял: "В подтверждение того, что я говорил в последнем письме, вот только что полученная вырезка из газеты, сообщающая о смерти одного из героев эпизода". С течением времени он все больше начинал всерьез верить в тайные действия своего писания, какую-то его скрытую магичность. О логике, что стоит за этим, см. "Зеркало", эп. 11.

Гомеров план. Связь с хрестоматийным приключением гомеровского героя (XII, 166-200) как будто бы налицо: есть Улисс, обольстительные девушки и чарующее пение. Но, как чаще всего у Джойса, на второй взгляд мы видим не совсем то - или совсем не то, - что на первый. Части не складываются в картину, и даже схемы автора помогают мало. По этим схемам, сирены барменши, остров сирен - бар. Но тогда чары сирен - лишь плотская красота, мотив, только уводящий от мифа, суть которого - одновременно "сладкое" и "гибельное" пение. Что же до пения, то в нем Блум находит облегчение, утешение, а отнюдь не гибель. Неувязки кричащи, и потому даже Стюарт Гилберт, настойчивей всех комментаторов утверждающий античный план "Улисса", здесь говорит: "Гомеровы соответствия в эпизоде скорей буквальны, чем символичны". Эти буквальные соответствия - на виду: русалка на сигаретной рекламе, океанский колорит бара, "скала стойки", за которой укрылись барменши... - читатель без труда найдет и другие.

Тематический план. Перевалив экватор "Блуждающих скал", мы вошли в воды позднего "Улисса". Назревавший переворот совершился: теперь каждый эпизод должен в первую очередь выполнить формальную сверхзадачу - провести некоторый ведущий прием, технику письма. Главным содержанием эпизодов стала их форма. И, отражая эту инверсию, мы будем теперь писать о форме сначала.