Улитка

Тем более, что очаровательная подруга Роберта может нас неправильно понять. Кстати, может, ты, наконец, представишь нас друг другу?

– О Боже, простите! – спохватился Роберт, обхватывая свою спутницу, все это время примерно молчавшую, за плечи. – Я забыл, что вы до сих пор не знакомы!

«Все ты прекрасно помнил, фигляр! Хотелось произвести настоящий фурор – думаешь, не понимаю? Да ты готовился к этой встрече не меньше дня, а теперь юродствуешь здесь, виновато улыбаясь!»

– Это Сара, моя жена, – прозвучало довольно просто.

Всего лишь Сара и всего лишь жена! Почему же тогда стало так невыносимо больно?

Будто издалека, я услышала возгласЭрика.

– …Поженились? Но когда?! Почему не сообщили?

– Не хотелось поднимать шумиху. Все и так усложнилось. С таким животом пышную свадьбу не решился делать даже я. – Роб усмехнулся. – Мы с Сарой подумали, что все будет позже – и торжество, и белое платье. Правда, малыш?

Та кивнула в ответ.

«Вот дура! – с горечью в сердце подумала я и тут же осеклась. – О беременных так нельзя».

– На росписи присутствовали только Сиси и Ян, – продолжал Роберт. – Зато когда родится ребенок, всех позовем. Уже недолго осталось, – он ласково погладил живот супруги.

Ближе к полуночи собралась большая часть гостей. Официанты сновали в толпе, постоянно предлагая наполнить бокалы.

– Минуточку внимания. – Эрик взял микрофон. – Мне бы хотелось сказать пару слов, если позволите.

Все присутствующие прекратили разговоры и повернулись в его сторону.

– Не в моих правилах произносить речи, и все же сегодня хочу изменить себе. Я чертовски рад всех вас видеть, друзья, и бесконечно признателен судьбе, что вернулся в Вену именно сейчас.

По залу прошел шепот одобрения, послышались ответные заверения в дружеских чувствах.

– Никогда не думал, что буду произносить такие заезженные до неприличия слова, как «родина» и «дом», с тем первородным настоящим чувством, которое, собственно, и должны вызывать эти понятия, – продолжал Эрик. – Но сегодня, после стольких лет добровольных скитаний вдали от родного города, где прошло немало счастливых событий, я хочу сказать: нет ничего более ценного, чем семейный очаг, друзья, любимая женщина, – он жестом пригласил меня подойти к нему.

Эрик продолжал:

– Еще год назад, услышав подобную речь от кого-то другого, я бы подумал: «О ужас!» – Он засмеялся. – Но сегодня мне не стыдно показаться сентиментальным типом, потому что я очень счастлив. Так что желаю всем хорошего Рождества!

Слова Эрика патетично раскатывались по залу. Голос звучал немного взволнованно и в то же время уверенно. Мне бы радоваться такой глубине и искренности чувств, гордиться серьезностью наших отношений, но вместо этого на душе появился неприятный осадок.

«Ничего не располагает к себе людей так, как признание собственных ошибок, да еще и публично!»

Словно в подтверждение собственных мыслей я увидела, восторженно кивающую головой Сиси. Долгое время меня восхищало умение Эрика оставаться собой в любой ситуации, но в то Рождество я с раздраженным удивлением подумала:

«Что с тобой происходит?»

Под шквал аплодисментов и радостные крики мне удалось незаметно улизнуть из зала.

ГЛАВА 2

В спальне было темно и тихо. Издалека, словно из телевизора с прикрученной громкостью, доносились голоса. Как же они выводили меня в тот момент! Сев на подоконник, я уставилась в окно. На улице шел мелкий пушистый снег. Два года назад в это же время Роб сделал мне предложение. Тяжело вздохнула: «Странно! Из-за чего хандрить? Разве мне хотелось выйти за него? Разве не рассмеялась я тогда в сердцах, представив Роба мужем и отцом своих детей? Дебошир Роб, алкоголик Роб! А вот та, другая, смогла представить – и, по всей видимости, вполне успешно!»

Самоирония всегда помогала жить. Но в этот раз она горчила.

Дверь комнаты приоткрылась, и в нее просунулась голова Роберта.

– Можно?

– Заходи, – холодно сказала в ответ.

– Почему в одиночестве?

– Жду Джу.

Роб улыбнулся каламбуру.

– А он придет? Я так понял, у него не самые лучшие отношения с Эриком.

– Сейчас уже наладились. Все нормально.

– Тебе все так же невмоготу без этого паршивца? – улыбнулся бывший любовник, качая головой.

– У меня осталось не так много друзей… Где ты ее откопал? – вдруг выпалила я, уже не в силах бороться с ревностью, всплывшей непонятно из каких глубин.

– В развалинах Рима, – просто ответил он, словно ждал моего вопроса.

– Слава Богу! Значит, она все же призрак.

– Нет, – засмеялся Реб. – Сара – археолог.

– Сара, да еще и археолог! Надеюсь, ты уже начал изучать идиш? Хотя, помнится, у тебя всегда было особое отношение к евреям. Видишь, как бывает: говорим одно, а делаем другое.

Он промолчал.

– Когда же это вы все успели?..

– В то самое время, которое пришлось на ваш с Эриком букетный период,– съехидничал Роб. – А что это ты вдруг заинтересовалась моей личной жизнью?

– Я всегда стараюсь держать руку на пульсе.

– Твоя рука теперь на чужом пульсе, детка, на моем же – рука Сары. Благодаря ей мое собачье существование вновь наполнилось смыслом.

Роб бросил на меня быстрый взгляд.

– Для чего ты все это говоришь мне?