Улица Ангела

Если вы обожаете движение и перемены, то большой железнодорожный вокзал имеет для вас неотразимую привлекательность. Вы еще заключены в темном коконе города, но один его конец уже раскрывается, и вам видна голубая даль. Крики, грохот, пыхтенье паровозов — все это только шум настраиваемого оркестра, и даже в запахе дыма чувствуется аромат приключений. В последние два дня у мисс Мэтфилд бывали минуты, когда эта поездка на вокзал Виктории, эти два дня за городом представлялись ей чем-то вроде неизбежного и страшного посещения зубного врача, и при мысли о них она внутренне холодела и сжималась. Но сейчас, на вокзале, она меньше прислушивалась к своим внутренним ощущениям и очень скоро приободрилась и повеселела. Пусть даже то, что ей предстоит, будет очень неприятно, — это все же лучше, чем ничего не испытать в жизни. И вряд ли это будет так уж неприятно.

Оживленная суета вокруг, в которой чувствовалось радостное ожидание, невольно заражала ее. Держа в руке чемоданчик, она шла к книжному киоску и мысленно видела себя со стороны — высокую, крепкую, здоровую, красивую женщину. Двое-трое мужчин средних лет игриво улыбались ей, кое-кто из молодых оглядывал ее внимательно и серьезно, все это показывало, что она сегодня интересна. В книжном киоске она нашла почти неограниченный выбор всякой литературы: тонкие журналы, толстые журналы, книги «нашумевшие», книги «весьма откровенные», книги, о которых на обложке сообщалось просто, что они «настоящая находка». Она не купила ничего, но уже один вид такого множества книг радовал ее. Невозможно было устоять против праздничного настроения вокруг. Наблюдая всех этих суетливых и растерянных людей, которых сегодня было здесь гораздо больше обычного, которые подбегали ко всякому встречному в железнодорожной форме, с отчаянием взирали на все доски с объявлениями, утирали пот, фыркали друг на друга и беспомощно смотрели, как горы багажа, подобно беспокойным призракам, перелетали с одной платформы на другую, — мисс Мэтфилд испытывала приятное чувство собственного превосходства. У нее нет ничего общего с этими людьми, она никогда не будет вести себя так, как они. И она смотрела на них с насмешливым пренебрежением, ибо была неспособна увидеть в этом метании озабоченных и неопытных пассажиров символ всей нашей жизни.

В Сассекс отходило два поезда. Мисс Мэтфилд и мистер Голспи рассчитывали попасть на первый из них. До его отхода оставалось только несколько минут. Мисс Мэтфилд вернулась на прежнее место, под часами, и с беспокойством озиралась по сторонам. Он, конечно, сначала купит билеты, потом уже только выйдет на главный перрон, и они еще вполне успеют занять места… если он вообще придет. На платформе людей все прибавлялось и прибавлялось, и, хотя мисс Мэтфилд стояла в центре небольшой пустой площадки, на видном месте, она боялась, что мистер Голспи не найдет ее. Осталось только две минуты. Она побежала к выходу на платформу № 17 и через барьер смотрела на толпу у поезда. Потом еще поспешнее вернулась на свое место под часами. Отсюда она слышала, как уходил поезд.

Экая досада! Теперь придется ожидать поезда больше сорока минут. Что ж, хорошо, тогда она, в свою очередь, заставит Голспи дожидаться! Она спокойно и решительно направилась в буфет, где народу было не очень много, но все имело такой вид, как будто буфет только что громила взбунтовавшаяся чернь. Здесь мисс Мэтфилд провела десять минут за чашкой чаю и папиросой. Она хотела пробыть здесь подольше, но почти невозможно сидеть спокойно, когда только одно стекло отделяет вас от поездов и толпы спешащих пассажиров. Возвращаясь к часам с четырьмя циферблатами и книжному киоску, она старалась идти как можно медленнее, но мешало внутреннее беспокойство, и она все ускоряла шаг, как будто ее поезд мог каждую минуту уйти. А мистера Голспи все не было. Она стала прохаживаться мимо киоска. Проходив так четверть часа, вернулась на условленное место и, поставив чемоданчик у ног, стояла неподвижно, строго выпрямившись, с напряженным и хмурым лицом. Здесь она будет стоять, и он не может не увидеть ее. Люди приходили и уходили, покупали газеты и книги, смотрели на часы, смотрели на доску с расписанием поездов, смотрели на нее. Справа и слева от нее носильщики катили нагруженные тележки и вагонетки. Поезда пыхтели, выпуская клубы дыма и освещая красными отблесками стеклянную крышу вокзала. Но мисс Мэтфилд ни на что больше не обращала внимания. Ей надоел вокзал Виктории, надоело ожидание. Уже и второй поезд на Сассекс должен был сейчас отойти, но она не двигалась с места и не делала больше попыток высмотреть в толпе мистера Голспи. Когда поезд ушел, она постояла еще минуты две, потом ушла с платформы.