Улица без рассвета

– Так вот, товарищ полковник, вчера я допоздна в своем саду сидел. Повадились мальчишки у меня яблоки воровать. Днем пусть приходят. Я им сам выберу, дам, которое только понравится. Ребенок, она, сами знаете, вкусненькое любит. Когда с разрешения, я не против. А воровать – это не годится, до добра не доведет такое дело, да и дереву вредит. Сижу вот я в садике, в самый темный угол забрался. Сначала дремал, а потом посмотрел вокруг – такая красота. Ночь тиха, звезды ясные-ясные. И вдруг грустно мне стало. Вот, думаю, дед Вершили, жизнь ты прожил, а добра не видел – по чужим людям и по чужим домам шатался. Только теперь счастье наступило, а ты уже старик. Задумался я, вдруг слышу – шум. А надо сказать вам, мой сад и сад Иваньо – рядом. Вдруг, значит, слышу – шум. Что это, думаю, такое? Когда вижу, в доме ксендза открываются задние двери, в садик ведут. Хоть темно, а разобрать можно: вышел из дома человек. "До свидания, – говорит, – Ровно в полночь буду". И крадется через сад, да так тихо, осторожно, видно, чего ему прятаться надо. А батюшка за ним с открытой двери следит. Прошел этот человек совсем близко от меня, дыхание было слышно – трудно так дышит, сопит. Разбирательств я его немного. Ростом невысок, плечи широкие, руки очень длинные. Подкрался к забору, прислушался, затем перепрыгнул через него – только и видели. Утром пошел к соседу своему – Степы. Сверхсрочников он, старшина, десятый год в армии служит. Боевой парень. Я ему все рассказал, а он мне посоветовал, куда пойти. Действительно, думаю, надо пойти. Может, оно вам и без надобности, а все-таки на совести спокойнее. А может, думаю, какой подозрительный.

– Правильно сделали, АндрейЖ… Отчество как вас?

– Иванович.

– …Андрею Ивановичу. Хорошо сделали, что пришли сюда. Спасибо. – Грицай крепко пожал старику руку.

– Значит, правильно я подумал, что он проходимец какой? – Обрадовавшись, спросил Вершили.

– Этого я уже не знаю, Андрей Иванович. Мало кто к ксендзу ходит. Может, человек ребенка окрестить решила, а открыто этого делать не хочет, может, еще какое-то дело – всякое бывает, – улыбнулся Грицай. – Однако разговор наш прошу сохранить в тайне.

– Да разве я не знаю, – кивнул Вершили. – Нет ничего умнее, как язык за зубами держать.

Вершило встал, взял со столика свою шляпу и, попрощавшись, вышел.

Полковник тоже вышел в коридор, позвал Данилко. Молодой офицер стоял у окна, задумчиво глядя в высокое холодное небо.

– Пойдем, – сказал полковник. – Кажется, я только что получил очень важные сведения.

X. Ночная облава

На свидание Павлюк появился точно в назначенное время. Соблюдением правил конспирации, он оглянулся, проверил, не следит ли кто за ним, и только тогда осторожно шмыгнул в калитку. 

Как и в прошлый раз, священник уже ждал его и сразу впустил в дом. 

Поздоровавшись, Ваня прежде сообщил об инженере Грицая. 

– Я не думаю, чтобы его направили контрразведчики, – сказал он. - Впрочем … В нашем положении надо остерегаться всего. И кое в его … может, даже не в словах, не в поведении, а скорее во взгляде, в манерах показалось мне подозрительным. Особенно не нравится мне, что он видел ваши пометки на плане.Из них можно легко понять, что вы ищете. 

Павлюк – удачливый и опытный шпион с многолетним "стажем", имел свое "профессиональное самолюбие" – признать свою ошибку ему не хотелось. 

– Глупости, – сказал он намеренно небрежным тоном. - Ничего не поймет. Мало кто и с какой целью мог оставить пометки на плане. Все равно неизвестно, в какой камере нужно искать тайник. 

– Все это так, но осторожность необходима. 

Павлюк пожал плечом. 

– Это правда, святой отец. И все же не так страшен черт, как его малюют. Я на своем веку имел дело с немецким, французским, турецким, американской контрразведками и, как видите, жив, здоров, не собираюсь умирать. Будем надеяться, что нас минует и советская контрразведка. Они в худшем положении, чем мы. 

– Почему? 

– Очень просто. Во-первых, они не знают, кто мы, где мы и каковы наши намерения. Затем представьте себе хуже: нас арестовали. Признаться, что мы искали тайник – для нас все равно, что подписать себе обвинительный приговор, этого мы никогда не сделаем. Правильно? 

– Ну конечно. 

– Во-вторых, они должны схватить нас именно в тот момент, когда при нас будет список – не раньше и не позже. Ранее – арест ни к чему не приведет, позже – мы исчезнем с важным документом. Как видите, задача у контрразведчиков не легкая. 

– Тем лучше … Вы хорошо осмотрели третью камеру? 

– По-моему, искать надо не там. 

– А где? 

– В одной из смежных – второй, четвертой или напротив – в десять. Словом, приблизительно три часа. Сколько всего камер в подземелье? 

– Двадцать один. 

– Порядочно, искать придется долго. Вот если бы был помощник … У вас случайно нет надежного человека, такого, чтобы и помогла и, конечно, не болтали. Надо найти подходящего мужчину. Когда все сделаем, то избавимся его … 

Оба хорошо понимали значение слова "избавимся". 

– Где такого человека найдешь, – с грустью сказал Ваня. - А ваш хозяин, трактирщик, для такого дела не подойдет?