Улица без рассвета

Сразу после того как Павлюк побывал в молитвенном доме, на городской доске для объявлений появилось объявление, в котором сообщалось, что пропала собака породы терьер по кличке Цезарь. Того, кто найдет собаку, просят привести его за приличное вознаграждение, и указывался адрес.

Провисело это объявление недолго-то руку налепила на него новое: "Ищу комнату для одиночки. Плата по соглашению. Обращаться: Главпочтамт, до востребования. Чумакову ".

Так была установлена связь между Павлюком и Тимошков. Письмо Павлюка к Тимошков состоял всего из двух слов: "Суббота, двадцать". О месте встречи они договорились еще перед отъездом Павлюка в Клены. Спрятавшись в толпе, Павлюк ждал возле кинотеатра. Приближался начало сеанса, и людей у входа становилось все меньше. Тимошков все не было.

Наконец, в ярких огнях кинорекламы Павлюк увидел невзрачного человечка средних лет в ветхом пальто и сдвинутых на затылок кепке.

Не поздоровавшись, не сказав ни слова, Тимошков прошел мимо Павлюка. Дойдя до угла, оглянулся и, убедившись, что Павлюк идет следом, засеменил дальше.

Шли долго. Павлюк вскоре понял, что Тимошков ведет его в район, смежный с портом. Отступая из Энск, гитлеровцы здесь взорвали целые кварталы. После войны руины кое-как расчистили, в уцелевших подвалах жили люди, которым пока не было возможности дать лучшее жилье в городе, до основания разрушенном фашистами. Были здесь и такие, кого жизнь в руинах вполне устраивало, – не надо было подавать документы на прописку.

К ним принадлежал и Тимошков. Он не сомневался, что его ищут, но бежать из города пока не мог – ему строго было приказано дождаться Павлюка, чтобы переправить его с ценным документом за границу. И Тимошков метался, как загнанный зверь: он не решался пренебречь приказ хозяев и вместе с тем понимал, что любое промедление может стоить ему жизни. Он почти не выходил на улицу, пока не стемнеет, просиживал в своей норе дни и ночи, боясь сомкнуть глаза; сводил пистолет, услышав меньше шорох …

Когда спутники оказались на Нижне-Портовая улица, Тимошков замедлил хода, тихо скомандовал:

– За мной! Скорей! – И юркнул под крышу, едва держался на железной балке. Павлюк исчез вслед за ним.

В хаосе развалин бродили долго. Наконец, Тимошков спустился в яму, окруженную обломками. Оттянул бляху, прикрывавшая вход в подвал. Оба осторожно ступали по скользким ступеням. Тимошков чиркнул спичкой, зажег лампу. В ее тусклом свете Павлюк увидел убогую обстановку: сорваны с петель двери, заменяли стол, грязный матрац в углу, запыленный жестяной чайник и такую же кружку у дыры, пробитой в дымоходе, – очаги, где хозяин готовил еду.

– У вас тут не очень комфортабельно, – бросил Павлюк.

– Зато безопасно, – ответил Тимошков. – Отсюда несколько выходов. Один из них – бывшая канализационная труба – очень надежный. Спустившись в эту трубу, можно выйти только в соседнем квартале. Взять меня здесь невозможно.

– Вас и так не разыщут в этих развалинах, разве что с самолета, – пожал плечом Павлюк.

Тимошков понизил голос. Небритый, помятое лицо его, вытянулось:

– Мне кажется, что за мной следят. Я совсем потерял покой.

Павлюк вздрогнул, машинально сунул руку в карман, нащупал пистолет. Спохватился, иронически сказал:

– Если бы за вами следили, вы были бы не здесь, а с Силаев и Карпов. Кстати, за что их арестовали?

– Не знаю, их забрали совсем неожиданно. Вероятно, за спекуляцию. Я говорил, что пора прекратить, но они совсем бешеный от алчности.

– Плохо дело. Ну и черт с ними. Они все равно мало что знают.

– О вас не знают, вы – "погибший Томас Блэквуд". А меня ищут, непременно ищут.

– Да уж, наверное, не забудут, – согласился Павлюк. – Ну, так что же делать дальше? Я не хотел обращаться к вам, но пришлось. Больше идти некуда.

– Понимаю, делать то, что собирались. Пароход за нами, как условлено, придет лишь в конце месяца. Акваланги я успел спрятать. Они в полной сохранности. Теперь нам надо узнать, когда в грот прибудет "Генерал Грант" и у которого причала ошвартуеться. Ночью мы подберемся к нему под водой. С борта парохода, со стороны моря, каждую ночь специально для нас спускать канат.

Павлюк кивнул.

– Придется днем ходить выглядеть пароход. Это делать вам.

– Я? – На лице Тимошков появилась язвительно улыбка. – А вы будете отдыхать в полной безопасности? Нашли дурака! Это вы пойдете к пароходу. Вас здесь не ищут, вы можете в любое время появляться на улицах!

Тон его был настолько решителен, что Павлюк сдался.

– Ну хорошо, черт вас возьми!

– Во продукты тоже ходить вы, – категоричным тоном добавил Тимошков.

Павлюк понял, что возражать бесполезно. Постоянный страх перед арестом доказал Тимошков до предела. Он боялся всего, даже собственной тени.

"В целом он прав, – подумал Павлюк. – Никто не знает, что я здесь ".

XIX. Список предателей