Улица милосердия

Она поставила корзину на стол. Внутри была гора переливающихся нейлоновых тканей: ярко-розовых, бирюзовых и солнечно-желтых. – Я раньше наряжала в них Скайлар. – Николетт нежно, почти благоговейно дотронулась до дешевой ткани. – Но она все равно больше в них не влазит.

Это Клаудия знала. Судя по недавним фотографиям на Фейсбуке, Скайлар – теперь уже шестилетняя – была пышечкой. Она подумала мельком, не растолстела ли девочка нарочно, чтобы не носить эти богомерзкие наряды.

Николетт вытащила на суд Клаудии одно из платьев: блестящий фиолетовый лиф усыпан стразами, а зеленая сатиновая юбка отрезана так, чтобы напоминать хвост.

– Костюм Русалочки. Маме оно так нравилось, – сказала она, и ее глаза заблестели от слез.

И Клаудия, которая в жизни не обрекла бы ребенка даже на минуту в этом наряде, почувствовала, как и ее собственные глаза наполняются слезами.

– Спасибо, – прошептала она. А затем сделала то, чего не делала никогда, даже на похоронах их матери, – заключила Николетт в объятия.

БУДУЧИ БЕРЕМЕННОЙ, ОНА ПОСТОЯННО ЧУВСТВОВАЛА УСТАЛОСТЬ. Как оказалось, процесс создания человека был очень изнурительным занятием. Впервые за много лет она крепко спала и видела яркие сны. Если верить книге «Чего ждать, когда ждешь ребенка», это было распространенным явлением. Сны беременных были полны волшебных существ. В своих снах они рожали драконов, змей и всяких чудовищ.

Клаудии ничего такого не снилось.

Все свое детство и большую часть взрослой жизни она засыпала с мыслями о матери. Проваливаясь в сон, она представляла себе, где в этот момент была Деб: лежала на своем матрасе в дальнем углу трейлера или похрапывала на старом клетчатом диване. Телевизор в любом случае будет включен. Только после того, как она определяла местоположение матери, Клаудия могла спокойно заснуть.

Пока мать была жива, Клаудия даже не думала о том, чтобы сотворить нового человека. Просто не чувствовала необходимости. Смерть Деб это изменила, как и все остальное в принципе. Внезапно и без церемоний она перестала быть дочерью. Ничто в жизни не подготовило ее к этой потере.

Во время беременности она видела мать во снах. Какой-нибудь другой человек принял бы это за доказательство того, что Деб все еще была где-то здесь, что где-то во вселенной все еще летала ее часть, которую верующие называют душой.

Когда это случилось в первый раз, Клаудия проснулась со смехом. Во сне она вынашивала мать внутри себя, младенческую версию Деб. Мать и дочь вместе, спрятанные друг в друге, как матрешки. Скоро, совсем скоро она подарит жизнь своей матери. Во сне это показалось ей таким смехотворным, но вместе с тем замечательным и правильным.

Что могло быть лучше?