Улица отчаяния

– Зал. – Джин снова повернулась ко мне. – Завтра танцы, а сегодня мы его украшаем. Пошли, поучаствуешь. У тебя, – она похлопала меня по груди, – как раз подходящий рост. А ты, – это уже относилось к Дон, – ты пойдешь с нами?

– Нет. – Дон смущенно улыбнулась и опустила глаза. – Нам много задано. Я пойду к Элисон, сегодня моя очередь.

Мы сели в машину, подкинули Дон к одному из соседних домиков и поехали в поселок.

– Я была уверена, что ты на машине, – сказала Джин. – Неужели ты приехал сюда поездом?

– Э-э-э… ну да, а как еще?

– И что же, совсем один? У вас же там и администраторы, и охранники, и всякие прихлебатели, и группиз…

– Да нет, я один.

– Ну что ж, очень здорово, что ты приехал. А ты тут задержишься? У нас есть свободная комната.

– Н-ну… пожалуй что задержусь. Я сказал в гостинице, чтобы мне зарезервировали номер.

– Что? – Чувствовалось, что мой ответ и позабавил Джин, и немного обидел. – Нет, об этом и речи быть не может. Если ты поселишься в гостинице, люди подумают, что у меня нет чистых простыней или еще что-нибудь.

– Ну, я боялся, что люди могут…

Я не договорил, потому что Джин уже выходила из машины. За те минуты, пока мы ехали, закат почти догорел, оставив на горизонте густо-красное, быстро тускневшее пятно. Мне показалось, что я вижу там и смутные очертания Ская, но скорее всего, его присутствие просто ощущалось.

– Красивое место, правда?

– Да, – согласился я, – красивое. А почему ты сюда приехала?

– Друзья, – улыбнулась Джин. – Я многих здесь знала. А вот почему ты сюда приехал?

– Я… мне захотелось тебя увидеть.

– Это хорошо, – кивнула Джин после секундного молчания; этот кивок я не столько увидал, сколько почувствовал. – Хорошо. А теперь пошли, я познакомлю тебя с нашими.

– Надеюсь, они не будут на меня коситься…

– А чего им на тебя коситься, – удивилась Джин.

– Ну, не знаю… Приехал какой-то, ни с того ни с сего…

– И слава богу, что приехал. Стыдно признаться, но я ведь страшная хвастунья. Я давно уже разболтала, что знакома с тобой, и теперь они ждут не дождутся, когда же ты нас осчастливишь. Я совсем уже было собралась уточнить, что знакома с оным великим рок-идолом довольно хорошо. – Перед дверью ратуши Джин коротко сжала мою руку. – И не бойся ты, пожалуйста, бросить на меня тень. Все это время я старалась создать себе репутацию порочной женщины, но ни разу не имела шанса подтвердить ее на практике.

Я не имел шанса ни увидеть, с каким лицом она это сказала, ни что-либо ответить, потому что мы уже вошли в ярко освещенный зал, где было полно людей, стоящих на столах и стульях, а также столов и стульев, на которых никто не стоял, и людей, таскавших длинные, блестящие полосы украшений, и людей, прикреплявших к стенам ватных Санта-Клаусов, снеговиков и серебристые остроконечные звезды, и еще там был совсем крошечный мальчик, носившийся по свободным участкам деревянного пола на трехколесном велосипеде, огибая людей и подныривая под столы, и люди смеялись, и громко переговаривались, и перебрасывали друг другу пакетики кнопок и рулоны скотча, и еще там громко играла музыка.

Меня познакомили с уймой людей, чьи имена я тут же поперезабывал, и приставили к развешиванию украшений, которые под потолком, но вскоре эта работа кончилась, а другой мне не дали, и я не знал, что же делать дальше, и стоял посреди всей этой веселой суеты с видом, надо думать, совершенно дурацким, а мальчик все накручивал по залу круги и восьмерки.

– Сядь, не путайся под ногами, – сказала Джин, указывая мне на стоявший у стенки стул. – Ты выглядишь как ребенок, потерявшийся на вокзале.

– А забавно все-таки, – рассмеялся я, – что я ехал сюда, как в глухую пустыню, и вдруг оказался в компании всех этих людей.

– Надеюсь, ты ничего не имеешь против? – Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на меня сверху вниз, смотрела насмешливо и чуть снисходительно и не знаю, как еще.

– Нет, – сказал я и облокотился о стоявший по соседству стол. – Конечно же, нет.

– А не можем ли мы уговорить тебя остаться здесь на Рождество… а то и на Хогманей? – Теперь она говорила тише и ну вроде как взвешивая слова.

– О… – Я взглянул ей в лицо и кивнул. – Да, конечно. Рождество… Новый год… Да. То есть если ты не…

– Мы все будем очень рады. А на сколько ты можешь задержаться?

– Ну… – Я растерянно пожал плечами. – В общем-то, не знаю. Слушай, как только… я в смысле, как только… я сразу… – Я совершенно не понимал, что же я такое хочу сказать, а потому смолк и начал собираться с мыслями. – Одним словом, не стесняйся, выкидывай меня, как только я тебе осточертею.

– Дэниел. – Джин улыбнулась, но как-то очень серьезно. – Я ни за что не выкину тебя, откуда бы то ни было.

Она вернулась к своим украшательским занятиям, а я снова облокотился о стол, заметил, что он шатается, наклонился и обнаружил, что одна из ножек чуть не достает до пола. Пошарив по карманам, я обнаружил кусочек твердого пластика, разломал его пополам и подсунул под ножку.