Улица Пратер

Со стороны острова Маргит показался большой пароход. Перед мостом на нем сложили трубы, пароход прогудел, потом еще раз. Звук был глухой и тягучий, от него дрогнул теплый весенний воздух. Тони моргал от яркого солнечного света. Все было хорошо: солнце, воздух и то, что его не исключили тогда. Что ни говори, а Уголок — отличное местечко.

— Ты завтра свободен, Тощий? Мы идем в подвал Тихамира.

— И я тоже?

— Я без тебя не пойду! И на экскурсию тоже. В воскресенье мы едем на экскурсию, на неделю.

Тощий опять спросил:

— И я тоже?

И Тони ответил:

— Говорю же, без тебя не поеду!

Он подвинул к себе портфель, достал оттуда атлас, полистал.

— Смотри. Вот здесь Хювашвольд, за ним Черные горы, а недалеко оттуда Сорренто. Здорово будет, правда?

— А на ребят ты больше не сердишься?

Тони задумался:

— Нет. Я с ними уже помирился. Знаешь, они вообще-то не такие уж плохие, даже, можно сказать, хорошие, сам увидишь. И Герцог ничего, только чересчур уж много думает о своих джинсах и свитере… да ладно! — Оба засмеялись, Тони захлопнул атлас. — Слышал бы ты Гизи! Подходит ко мне после уроков и говорит: «Возвращайся к нам в драмкружок, Тоник!» «ТОНИК!» — так и сказала…

Он опять вспомнил об этом вечере, когда раскладывал на столе учебники. «ТОНИК» — и это после всего, что случилось! Все-таки Гизи — настоящая обезьяна. Если другие против, и она: «Уходи отсюда, Кочиш, ну и человек же ты…»

А чуть ветер подул в другую сторону, она сразу: «Тоник!»

И тут вдруг он услышал другой голос, тихий-тихий, который звал его. Тетрадь лежала прямо перед ним, он полистал ее и открыл на странице, где гордо возвышался замок с красивыми башнями.

— Энтони! Наконец-то, ты совсем забыл нас. Давно пустует фехтовальный зал, мы ни разу не катались на лошадях. Мы все время вспоминаем тебя, готовим для тебя чудесные ужины.

— Мою сестру, — сказал Рик, — торопит лорд Филипп. Пока она не хотела говорить «да», хоть он и настоящий лорд. Правда, Джизель?

— Да, настоящий, — призналась Джизель и вздохнула. Тень грусти лежала на ее лице. Наступила тишина. Затем она тихо спросила с горечью в голосе: — Мы чем-нибудь обидели тебя, Энтони?

Сердце Тони было полно раскаяния и благодарности.

— Что ты, ни единым словом, Джизель, ты всегда была такой дружелюбной и милой. Особенно когда мне было плохо. Я никогда не забуду тебя. Но сейчас, знаешь, у меня ни капельки нет свободного времени. Я загляну к вам когда-нибудь еще, это обязательно, но — как бы тебе сказать… — вы не очень рассчитывайте на меня, ведь ничего определенного я не могу обещать. Пойми меня и не обижайся, пожалуйста!

Над парком светила луна, легкий ветерок играл густой зеленой травой, шелестели деревья, серебряные звезды отражались в разноцветных стеклах замка.

— Я никогда не смогу на тебя обидеться, — сказала Джизель. — Никогда. Не забывай, что мы с радостью ждем тебя. И если когда-нибудь ты захочешь прийти, все будет так, как сейчас: твоя лошадь в конюшне, мраморный пол в зале для фехтования и красивые мозаичные окна в стенах замка. И сам замок с красивыми башнями, а над ним голубые облака.

— Джизель, я хочу сказать…

— Ты учишь уроки, Тоник?

Как будто камень бросили в воду, и зеркальная гладь разбилась вдребезги.

Вот он и забыл, что хотел сказать и каков ответ. Неужели тетя Вали никогда не сможет отвыкнуть от этой привычки! Всегда она вмешивается в самое неподходящее время.

Тетя Вали сидела на диване и распускала старый свитер. По радио звучала музыка. Интересно, говорила ли она что-нибудь до этого? Тони не знал, потому что минуту назад он слышал только стрекот кузнечиков в парке, далеко-далеко отсюда.

Ну ладно, что будет завтра? Математика, русский, география. Схема водоемов нашей родины. Меры длины. И план экскурсии, который ему поручили подготовить и написать. Тетрадь исписана, ее вообще можно выбросить.

Эту тетрадь?

Нет. Он ее не выбросит. По крайней мере, сейчас. А может, вообще никогда. Даже если она затеряется, он все равно когда-нибудь вспомнит о ней…

Тони открыл один из ящиков письменного стола и запихнул тетрадь под альбом с марками и старые книги. Потом захлопнул ящик и взял чистую тетрадь. Теперь она будет служить ему черновиком.

Тетрадь была чистой, холодной и чужой. Тони написал на первой странице: «Строение треугольника».

Спицы тихо позвякивали, очередной свитер рос как по волшебству. Но взгляд тети Вали все время останавливался на Тони. Она ждала ответа на свой вопрос, занимается ли он. В свете лампы волосы у тети Вали были совсем серебряные.

Стоит ли обижаться? Теперь Тони не хотел ее обманывать. Это время прошло. Он вздохнул и сказал:

— Сейчас начинаю, тетя Вали!

Улица Пратер

Предисловие

Однажды вечером, в воскресенье, у кинотеатра «Бастион» я встретил Денеша. Он, будто хищная рыба в поисках добычи, проворно шнырял в толпе перед кинотеатром. При виде его я застыл от изумления. Как тогда, в октябре прошлого года, на улице Пратер, когда он отворил мне дверь в квартиру Кубичеков.