Улица Свободы

Они прошли за сараи, сквозь дыру в железной сетке теннисного корта, непонятно для кого поставленного и никогда по назначению не использовавшегося. Дальше – по тропинке через пустырь за квадратом сараев, между тополей, пока голых, и прозрачных лысых кустов.

– Если мы тебе пятак подкинем, в долю возьмешь? – неожиданно сказал Игорь.

– Чего?

– На машину пять тысяч.

– Ага, и мясом буду бесплатно кормить.

– Я серьезно.

– Откуда у вас столько? – усмехнулся Ринат.

– Если мы с Лехой денег достанем, за сколько они вернутся?

Все трое поравнялись, выйдя на освещенную улицу Вольскую из темных дворов. Ринат посмотрел на лица друзей и, не найдя в них намека на розыгрыш, засомневался:

– Как пойдет, года за два, может, подольше.

– Дело надежное. Люди мясо жрать не перестанут, – кажется, самому себе сказал Игорь и остановился у деревянного домика, откуда доносился сладковатый дрожжевой запах. – К Верке не пойдем, ей отец должен, она начнет с меня трясти.

– Давай я зайду, – предложил Леха.

– Тебе она говна нальет.

Они прошли чуть дальше по частному сектору, клочку деревни в окружении города, построенному в другие времена, не оставившие памяти. Здесь пахло дымом костров, в которых сжигали зимний мусор и лежавшую с осени палую листву, здесь за заборами во сне звенели цепями и глухо побрехивали псы, даже недолгий дождь, уже испарившийся с асфальта, здесь скользил под ровными подошвами.

Ринат первым подошел к калитке, но передумал и сонно присел на пенек перед забором. Игорь и Леха вошли во двор и поднялись по проседавшему крыльцу. После стука дверь распахнулась, из нее вытек тусклый свет и запах дрожжей. Сонная женщина в голубом цветастом халате безмолвно взяла протянутые деньги и, оставив покупателей, прошла по длинному коридору, видимо, на кухню, где, гремя посудой, начала наливать.

– Че, скажем ему? – спросил Леха.

– Не надо пока. Успеем.

– Че успеем, куда-то девать ее надо, зачем она нам вообще? Он дело предлагает.

– Сейчас не время, – отрезал Игорь.

– Когда время? – Не замечая, что самогонщица вернулась, не собирался сдаваться Леха. – Как ты, Игорь, поймешь, когда время?

– А ты погадай, – протягивая банку спиртного, предложила самогонщица.

– Чего?

– У карт спросите, если сами не знаете.

– Дальняя дорога, казенный дом, – усмехнулся Игорь, начиная открывать дверь.

– Это не те карты, эти цыганские, врать не умеют, – в полутьме коридора улыбалась самогонщица.

– За сколько погадаешь?

– За треху вам обоим.

– Че так дорого? За рубль давай, – остановился Цыганков.

– Ты че, на рынок пришел? С судьбой не торгуются, – спокойно отвечала самогонщица.

Леха достал из брюк мятую трешку. Гадалка взяла деньги правой рукой, а левой вытащила из кармана халата карты. Рубашки у них были самые обычные.

– Берите по одной. – Невидимым движением колода у нее в руках раскрылась веером.

– У меня валет пиковый, – отозвался Игорь.

– Не валет, а всадник мечей. Цыганская же колода, – пояснила гадалка. – К ссоре, ждет тебя раздор.

– Это я без карт знаю, зря треху потратили. Че у тебя, Лех? Баба с мужиком голые. Че, может, Ирка наконец тебе даст?

Гадалка взяла карту Королева, и он почувствовал, что голова его кружится от духоты коридора и жуткого запаха самогона. Он заметил, как стекают капли с развешенного на веревке влажного белья.

– Влюбленные. Это выбор означает. Придется тебе выбор делать, такой, что назад пути не будет.

Леха кивнул и вывалился наружу, глотая прохладу майской ночи.

– Смотри-ка, заснул Красной армии боец, – засмеялся Игорь, указывая на Рината, уронившего голову на грудь.

– Да не сплю я. Вы че так долго?

– Леха судьбу свою узнавал.

– Как, узнал?

– Узнал. – Королев поскользнулся на грязи, но не упал, удержавшись за Рината. – Короче, Наташка, есть у нас пять тысяч рублей, но как их в деньги превратить, мы не понимаем.

Ринат посмотрел на Леху и перевел протрезвевший взгляд на Игоря. Цыганков угрюмо кивнул.

* * *

Леха перебежал через улицу Свободы. Если не считать почти прошедший май, то срок исправительного труда на заводе заканчивался через шесть месяцев. Дальше шла армия, после армии – опять завод. Что после завода? Пенсия и смерть. Раньше Королев так далеко не заглядывал, потому что заглядывать было некуда и незачем. Платина и план Наташки могли это изменить.

День давил тяжелой серой духотой, но дождь никак не хотел начинаться. Не докурив папиросу и до половины, Леха бросил ее под ноги и смешался с очередью входивших и выходивших с Безымянского рынка через небольшую калитку в огромных, всегда закрытых воротах. Здание было похоже на полукруг, словно неумелую татуировку с восходом решили воплотить в архитектуре. Внутри стояла своя, отличная от уличной, духота: из звуков, запахов и особого тусклого света, просеянного через многочисленные, но грязные окна под полукруглой крышей.