Улица Темных Лавок

— Он мне даже не двоюродный брат… Так, седьмая вода на киселе… Говард де Люцев очень мало… По-моему, мы с отцом были единственные… да еще Фредди и его дед… Это французский род с острова Маврикий…

Он устало отодвинул от себя тарелку.

— Дед Фредди женился на богатой американке…

— Мэйбл Доунэхью?

— Вот-вот… У них было роскошное поместье в Орне…

— В Вальбрезе?

— Да вы просто Боттен, мой дорогой. — Он бросил на меня удивленный взгляд. — Потом, по-моему, они все потеряли… Фредди уехал в Америку… Подробности мне, к сожалению, неизвестны. Да и это все — так, понаслышке… Я даже не знаю, жив ли еще Фредди…

— А как это узнать?

— Будь с нами мой отец… От него я узнавал все семейные новости… Увы…

Я достал из кармана снимок Гэй Орловой со стариком Джорджадзе и указал ему на темноволосого человека, похожего на меня.

— Вы его знаете?

— Нет.

— Вам не кажется, что мы похожи?

Он склонился над фотографией.

— Может быть, — сказал он как-то неуверенно.

— А эту блондинку?

— Нет.

— Она, однако, была приятельницей вашего кузена Фредди.

Он вдруг как будто вспомнил что-то:

— Постойте-ка… да-да… Фредди уехал в Америку… Он вроде бы стал там доверенным лицом актера Джона Гилберта…

Доверенным лицом Джона Гилберта. Второй раз мне уже сообщали об этом, да что толку?

— Я это знаю, потому что он прислал мне тогда открытку из Америки…

— Вы сохранили ее?

— Нет, но я помню текст наизусть: «Все хорошо. Америка — прекрасная страна. Нашел работу: я доверенное лицо Джона Гилберта. Привет твоему отцу. Фредди». Меня это поразило…

— Вы не виделись с ним после его возвращения?

— Нет. Я и понятия не имел, что он вернулся.

— Если бы он сидел сейчас напротив вас, вы бы его узнали?

— Может быть, и нет.

Я не осмелился намекнуть ему, что Фредди Говард де Люц — это я. Прямых доказательств у меня еще не было. Но я не терял надежды…

— Когда я знал Фредди, ему было десять лет… Отец взял меня с собой в Вальбрез, чтобы мы поиграли вместе…

Официант подошел к нашему столику и ждал, пока Клод Говард на чем-нибудь остановит свой выбор, но тот даже не заметил его присутствия, и официант стоял навытяжку, словно часовой.

— Чтоб уж быть до конца честным, месье, мне кажется, что Фредди умер…

— Не надо так говорить…

— Я тронут, что вы интересуетесь судьбой нашего несчастного семейства. Нам не повезло… По всей видимости, я единственный, кто остался в живых, — и поглядите, чем вынужден заниматься, чтобы заработать на жизнь…

Он ударил кулаком по столу, в это время принесли рыбную солянку, и хозяйка ресторана подошла к нам с заискивающей улыбкой.

— Месье Говард… «Золотые потроха» прошли удачно в этом году?

Но он не услышал ее слов и наклонился ко мне.

— В сущности, — сказал он, — нам не следовало уезжать с острова Маврикий…

11

Старый желто-серый вокзальчик, бетонная ажурная ограда, за ней перрон, на котором я оказался, выйдя из вагона пригородного поезда. Пустынная вокзальная площадь, только мальчик катается на роликах невдалеке под деревьями.

Давным-давно я тоже играл здесь, думал я. Это тихое место действительно что-то напоминало мне. Мой дед, Говард де Люц, приходил встречать меня к парижскому поезду — а может быть, наоборот? Летними вечерами я ждал его на перроне вместе с бабушкой, урожденной Мэйбл Доунэхью.

Дальше, за вокзалом, дорога, широкая, как шоссе, но машин на ней почти нет. Я иду вдоль парка с такой же бетонной оградой, что и на вокзальной площади.

По ту сторону дороги несколько магазинчиков под общей крышей. Кинотеатр. За ним скрытая листвой гостиница, она стоит на углу улицы, полого идущей вверх. Я сворачиваю на нее не раздумывая — план Вальбреза я уже изучил. В конце этой улицы, обсаженной деревьями, высокая каменная стена, чем-то похожая на крепостную. На решетке ворот висит трухлявая дощечка, половину букв надо угадывать, но наконец мне удается прочесть: «УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫМИ ВЛАДЕНИЯМИ». За воротами — запущенная лужайка. В глубине длинное здание из кирпича и камня в стиле Людовика XIII. Выступающая центральная его часть на этаж выше боковых флигелей, увенчанных башенками с куполами. Ставни на всех окнах закрыты.

Глубокая печаль охватила меня: возможно, я стоял перед замком, где прошло мое детство. Я толкнул калитку, она легко подалась. Сколько лет я не открывал ее? Справа я заметил кирпичное строение, скорее всего когда-то это была конюшня.

Трава доходила мне почти до колен, и я старался как можно быстрее пройти по лужайке к дому. Его безмолвие настораживало. Я боялся, что за фасадом нет уже ничего, кроме высокой травы и обломков рухнувших стен.

Меня окликнули. Я обернулся. У конюшни какой-то человек махал мне рукой. Я остановился и наблюдал, не двигаясь, как он идет ко мне по лужайке, больше похожей на джунгли. Довольно высокий, широкоплечий человек, в зеленом вельветовом костюме.

— Что вам угодно?

Он остановился в нескольких шагах от меня. Усатый, темноволосый.

— Я бы хотел навести справки о месье Говард де Люце.

Я подошел ближе. Может, он меня узнает? Все время я упрямо надеялся на это, и каждый раз, увы, меня ждало разочарование.