Улица Венеалме (СИ)

Она вздохнула и в который раз проговорила про себя другое имя, клацающее, отскакивающее, как кинутые Киматом на мощёный двор плоские камешки. укоризненно грозившее ей пальцем. Пай Аяна. Ай-яй-яй, говорило ей оно. Как тебе не стыдно? Какая же ты Пай? Притворщица.

Она не принадлежала роду Пай, но она принадлежала Конде, а он – ей, что бы это здесь ни значило. Они пили из одного стакана на свадьбе, пусть и чужой, и сказали друг другу слова союза, скрепив их её кровью, а тут это значило как раз гораздо больше, чем дома, в долине. Он грозил ей пальцем, но не укоряя, а дразня, и часто задумчиво постукивал соседним пальцем по столам, наличникам дверей, листам бумаги, своей переносице, неизменно смущая, будто она подглядывала за каким-то его внутренним ритмом, случайно открывшимся ей, хотя обычно её не смущало даже то, как он ел, сидя на её кровати, не обращая внимания на то, что штаны валяются где-то в другом конце комнаты.

Она застонала и рухнула на кровать.

– Невыносимо! – Она чуть не кричала. – За что мне это!

Она съёжилась на кровати, подтянув колени к животу. К чёрту дом Пай, к чёрту этого клятого Ормана. Ей был нужен только Конда, но он был в море, а Кимат и Аяна остались тут, на берегу, и Иллира со дня на день должна была родить, а ещё не было новостей о Верделле, и Гелиэр выходила замуж...

Она старательно, усердно рыдала в подушку, пытаясь выплакать всё скопившееся на душе, но облегчения всё не было, и она ощущала лишь слабый запах волос Гелиэр на наволочке и зияющую пустоту за спиной.

– Это последний, – прошептала Гелиэр, протягивая стакан каприфоли. – Больше нет. Не знаю, что мы будем делать завтра...

– Ты будешь переходить в род Атар, а я буду оплакивать, – сказала, всхлипывая, Аяна. Каприфоль пахла разбитыми надеждами Ишке и всех котов, вместе взятых.

– Меня?

– Всё. Я буду оплакивать всё.

Гелиэр неожиданно забралась на кровать с другой стороны, подобралась к Аяне и вдруг погладила её маленькой золотистой ладошкой по голове. Аяна недоуменно подняла на неё мокрые глаза.

– Мне помогло тогда.

– Спасибо, Гели.

Аяна повернулась на бок, и Гелиэр гладила её влажные волосы.

– Всё будет хорошо, – тихо сказала она.– Аяна, всё точно будет хорошо. Я в этом уверена.

3. Вот теперь это похоже на свадьбу

– Лаудар! Орсеме! Прекратить!

– Эйстре Аяна, он первый начал...

– Ты врёшь, и лейпон будет тебе наказанием! – крикнул Орсеме.

Аяна подняла кулаки и стукнула по столу так, что вся кухня вздрогнула.

– Прекратить! Я сказала!

Угрюмые, горящие жаждой справедливости взгляды притихших мальчишек повернулись к ней.

– Бартос, у твоей сестры много ошибок. Я не могу учить её заочно. Пусть приходит сюда, с матерью или без. Это очень плохо.

– Я передам, эйстре... Но...

– Бертеле, поздравляю. Ни одной ошибки. На следующей неделе проверяешь других. Сэмилл, чуть лучше. Фракос, Дукелл, вы молодцы, но нужно сделать работу над ошибками. Но вы молодцы. Остальные – хорошо, с учётом того, сколько вы занимаетесь. Бартос, не забудь про сестру.

Она смотрела, как разношёрстная компания выходит через лавку, и вздыхала.

– Сэмилл, Бертеле, подождите. Я не знаю, буду... будем ли мы с братом тут на следующей неделе. Вы ответственные парни. Поручаю вам тех, кто пришёл позже. Ваш труд будет достойно вознаграждён. Лепёшки на ваш выбор после занятия. Черилл, я оставлю деньги...

– Кир Конда оставил.

– Даже так? Хорошо. Вы поняли меня? Всё, что вы знаете. Я оставлю вам листы с указаниями. Буквы до "К", слоги с пропевами. С вас два занятия. Правда, думаю, у вас все передерутся, – сказала Аяна, отворачиваясь к столешнице. – Вам ни за что не остановить драку.

– Спорим, у нас не будет ни одной драки? – задиристо выставил подбородок Бертеле, щупая языком дырку от зуба. – На что спорим?

– Пять медяков каждому, если занятия пройдут без драк, – повернулась к ним Аяна, хитро прищурившись. – Но я сомневаюсь...

– Твоё слово, – сказал Сэмилл. – Хоть ты и женщина...

– Мы договорились, что я эйстре, как и мой брат, – подняла бровь Аяна. – У эйстре, как и у гватре, нет пола, забыл, что вы сами говорили?

– Прости, эйстре.

– Вот когда превзойдёшь меня во владении словом, тогда и будешь дерзить.

Бертеле и Сэмилл вежливо и угрюмо кивнули и удалились вслед за остальными.

– Кимо, Кимате, ареме даре, – негромко пела Аяна, наслаждаясь чистыми волосами, перехваченными шнурком, рассыпающимися по спине, и пытаясь не обращать внимания на щёлок, жгущий потрескавшуюся кожу рук. – Тендо дарене, олма антаде!

Кимат бегал по двору вокруг лохани, и Ишке сидел на коричневых перилах лестницы, щуря зелёные глаза, будто присматривая за ними.

– Аяна! – крикнула Иллира со второго этажа. – Подойди ненадолго!

Аяна ополоснула руки из ковшика и взлетела наверх по лесенке.

– Это оно? – спросила Иллира.

Аяна грызла губу, глядя на лежащее на кровати нижнее платье.

– Да. В ближайшее время начнётся.

– Ближайшее?

– Сола говорила, это случается за несколько дней. От одного до пяти.

– Пяти? – возмутилась Иллира. – Я лопну! Это дитя отбило мне даже те места, о существовании которых я не подозревала!