Улица Верности (СИ)

   - Ты что, - блеснул очами Атаман, - нормальной женщины найти себе не можешь? Тебя лелеять будет и других жалеть? Не даст отец ключи! И оба без работы сидеть будете? Всё, возвращаешься на телецентр - я договорюсь. Поживёшь пока у тёти Беллы, только тарелку за собой мой.

   Майк все-таки к Насте - собирайся, кидай вещи в сумку, уходим. А Настя вздыхает:

   - Не иду я никуда. Есть у меня только эта комната, и дело только складское и знаю... Куда мне было деваться, я девчонкой приехала, не знала, как трудно одной, на стройку пошла бетонщицей, руки отваливались. А он с нашего посёлка, нашёл, вытащил, на курсы устроил...

   - Идёшь или нет?

   И не получает ответа.

   Григорий сам отвёз Майка к своей тётке, и бурчал по дороге:

   - Есть много женщин в нашей отчизне - худых и не очень, умных и не совсем, с жильём и без, с третьим и пятым размерами; а выясняется, что при всём богатстве выбора выбора-то нет... Ничего, прорвёмся.

   И сразу же звонит на работу жена.

   - Откуда новый телефон знаешь?

   - Гриша сказал.

   Если позвонить Атаману - телефон дал зачем? А он ответит - Затем! Разбирайся.

   - Не звони мне больше.

   - Подожди, дай выговорить. Я больше не могу, сама себе противна. Давай встретимся, поговорим. Я тебя уважаю. Я на всё согласна. Давай забудем, начнём по-умному жить.

   - Неохота начинать сызнова.

   - Проштрафилась я, хотела тебя переделать. Всё равно благодарна, что мы встретились. Приди на один только вечер, поговорим, попрощаемся. И забери своё пальто - холодно уже. Хочешь анекдот о честной жене? "Молодой муж начитался заморских журналов и просит жену заняться с ним оральным сексом.

   - Да ты что?! За кого ты меня имеешь? Да я ни в жизни!

   - Ну, пожалуйста... Ну, ради меня... Ну, всего разик...

   - Ладно. Только учти - глотать не буду. У меня от этого изжога..."

   Эта правильная леди собиралась быть открытой для радостей. В её кудрявой головке хранилась масса солёных анекдотов, и она всегда могла вытащить подходящий.

   - За пальто приду. Только обсуждать ничего не собираюсь. Можно рассказывать анекдоты.

   - Картофельные оладьи будешь? Всё равно себе готовлю.

   - Твоё дело, что ты себе готовишь...

   Нет, не возьмёшь меня на пальто и оладьи, да ещё полный стол накроет - решает Майк, - не пойду в отместку. Уговаривал себя не идти, но всё же пошёл. Он знал - она не спросит, с кем он был.

   Она подготовилась на все сто.

   - Всё, - сказал Майк, - смеяться больше не могу. Но было здорово. Назначаю тебя Шахерезадой...

   - Значит, впереди у меня тысяча и одна ночь?!

   Он посмотрел на неё в маленьком чёрном платье без рукавов, с цветочным мотивом на груди, выждал паузу и сказал - да.

   Месяцы спустя встречает Майка, прищуриваясь, начальник множительной техники управления:

   - Дошла до нас перестройка - всех руководителей выбирать будем; так директор на всякий случай Савельича на пенсию спровадил, а должность сократил, одним конкурентом меньше... Ну что, примешь ещё Настюху обратно?

   - Пошёл ты!..

   - Не кипятись, шучу я. Нравится она мне. Только замуж вышла Настя.

   Посмотрел вдаль, вздохнул и добавил:

   - За Фёдора.

   VII. "Битлз" поют шлягер "Girl", и течёт Река Молчания

   Достал себе Атаман музыкальный центр "JVC". Гасконец, его младший брат, завидовал - почём взял.

   - Тебе лучше не знать. А то матери проболтаешься.

   Майку сказал - за чеки с рук в магазине "Берёзка"; полторы штуки.

   Но что толку, если при посещении Гриши даже соседской девчонкой для проверки сочинения дверь в его комнату обязательно должна оставаться открытой.

   Тут пошёл Виталя покупать себе электробритву с сеточкой - тонкое даёт бритьё, для девичьей кожи приятней. И в недрах Кишинёвского универмага при покупке знакомится он с токарем Жуковым. Но не с простым, а из оборонки, и по заводскому прозвищу "ТыБы":

   - Ты бы не мог такую-то штуку сварганить? А такую?

   Собирал токарь Жуков многие годы не только подводные лодки, но и пластинки - сплошь классика, тысяч пять, по меньшей мере, собрано. Вся квартира на Московском проспекте аккуратно ими заставлена.

   И опять же не простым оказался токарь - музыку кожей чувствовал. И повадились братья-разбойники слушать её и на магнитофоны переписывать.

   Виталя по молодости безуспешно пытался перетянуть токаря на правильную сторону, но для того ни Элвис, ни Хейли, ни "Бесаме мучо" ничего не значили. Доминго он принимал, а про "Rolling Stones" говорил:

   - Тоже мне великие - ни петь, ни играть не умеют. А "Стабат Матер" написать кишка тонка?..

   ...В один из воскресных дней пробили полуденные колокола - сидит на кухне гостящая племянница: чистое лицо и профиль Марианны - символа Франции. С таких пишут Делакруа "Свободу на баррикадах". И, конечно, умница, и, конечно, спортсменка, и, конечно, комсомолка, и даже - проболтался прямодушный Жуков - секретарь одного из обкомов комсомола.

   По обычаю, хотели бы братишки рассудить меж собою, кто будет новенькую гулять, но по лицу Витали поняли: горяч и опасен! - и отошли в сторону. Стал Виталя к той поре средним начальником, мог позволить себе утром провести планёрку, отдать распоряжения и уйти, будто по прочим делам.