Улли и горшок золота

И он стал рассказывать мне мою жизнь с самого начала. То, что я родился с небольшой асфиксией, для меня секретом не было, но предательски обмотавшаяся вокруг шеи пуповина была сброшена не рукой зевающей медсестры, (помню мама, если и упоминала о ней, то, только гневно сжав зубы), а тем, кто предпочёл оставаться невидимым, но по каким-то своим соображениям захотел присутствовать при рождении нового члена семьи. Дальше пошло обычное дело.

– Ты не представляешь, какое количество дохлых мух и тараканов, валяющихся за батареей и под шкафами, я не дал тебе съесть! – вспоминал Улли, мечтательно разглядывая колесо со свечками. – А сколько раз ловил за шкирку, когда ты научился перелезать через решётку своей кроватки, чтобы помериться твёрдостью лба с половыми досками! Потом, правда, я разрешил провести тебе такой опыт, когда высота была безопасной и лобовая кость достигла соответствующей толщины. Что поделаешь! Не набив определённого количества шишек, не научишься ни ходить, ни правильно падать. Так что, извини!

О чём речь! Какие могут быть счёты между своими? Теперь мне казалось, что я знал Улли всегда. Я ведь видел его, когда только начал познавать мир, но детская память устроена так, что самые ранние впечатления оставляют после себя лишь неясные образы. Только сильный всплеск эмоций может нарисовать в сознании ребёнка картинку настолько яркую, что она врезается в память на всю оставшуюся жизнь. К сожалению, это чаще всего бывает связано с болью и страхом, реже с радостью. Для меня такое воспоминание – ёжик, который тяпнул меня за палец и повис на нём, прокусив до крови. А было мне тогда год с небольшим от роду…

– Нечего было всё время тыкать ему пальцем в нос! – рассмеялся Улли, когда я напомнил ему этот случай.

– Но ведь его нос так напоминал кнопку! – обиделся я. – Как же было не нажать? А, кстати, где ты был в это время?

– За диваном! – ответил Улли, хитро на меня поглядывая. – Ты, наверное, хочешь спросить – почему я не вмешался и не спас тебя от ежиной агрессии? Да потому что это был как раз тот случай, когда такое вмешательство не нужно, зато полученный урок пошёл тебе на пользу. Ничего страшного – этот ёжик тебя в любом случае не загрыз бы. К тому же он был домашним, чистым, за это я готов был поручиться. Проверено фирмой! В любом другом случае лучше не рисковать. А тогда… Повторяю – человек должен получать уроки вместе с шишками и ссадинами, в том числе и душевного свойства. Другое дело, когда речь идёт о настоящей опасности для жизни и здоровья.

...........................................................................................

Тот случай запомнился мне своей странностью и крайне неприятным осадком, оставшимся в душе. Дело было, когда я учился в третьем классе. Помнится, погода стояла сырая и холодная – осень готовила природу к зиме, и периодически сдабривала землю обильными дождями.

Но значит ли это, что нельзя гулять? Для мальчишек нет, конечно! Кроме того, хорошо смоченный песок легче лепится. А дело было вот в чём – мы с приятелем придумали такую игру: сначала лепим из песка две крепости и сажаем туда солдат – палочки с палец длиной, которые легко втыкаются в песок и ничего не стоят. (Первоначально мы использовали настоящих оловянных солдатиков, но они слишком часто терялись, а бывало, и ломались по указанным ниже причинам.) Затем, набираем камней и закидываем крепость противника до полного её разрушения. Кто первый сбил всех солдат противника и превратил его укрепления в руины, тот и выиграл!

Чем не мальчишеская игра? Противодействовать таким играм, значит идти против природы, но ведь всегда найдутся такие, кто считает себя в праве и даже в обязанности «прекратить это безобразие»!

Прежде всего, где найти песок? В песочнице, конечно. Но рядом с песочницей всегда найдётся пара задастых мамаш или злых старух, которые погонят двух «здоровых лбов» оттуда, где «дети гуляют!». Даже в том случае, если никаких детей нет в это время на площадке. ( Кто в здравом уме пустит мелкого несмышлёныша возиться в мокром песке, когда на улице всего градуса три тепла, а сверху сыплет мелкий дождик?)

Но мы с другом были людьми не скандальными – нельзя, так нельзя. В старых дворах, где мы жили, можно было найти и другое место. Оно нашлось возле трансформаторной будки, где предполагался какой-то ремонт. Кроме кучи песка там имелся отличный гравий, пригодный, как для строительства, так и в качестве метательных снарядов.

Но только наши фортеции были построены, и бомбардировка началась, как, откуда ни возьмись, появился тощий гражданин в шляпе и помятом плаще, трясущийся от злобы, словно кто-то сунул ему в срамное место два оголённых провода под током.