УЛЬМ – 43

Покровский не ответил. Он надел шинель и, поправив на себе ремень портупеи, открыл дверь и вышел из квартиры. Вера еще с минуту стояла без движения и лишь, затем закрыла за ним дверь. Она подошла к окну и осторожно, отодвинув штору, посмотрела на улицу. Она увидела, как к Покровскому подошли два человека одетые в шинели, и она направились вдоль улицы. Задернув плотно штору, она села в кресло. Она невольно вспомнила слова Воронцова, который инструктировал ее по прибытию в Москву. Все шло, словно Константин изначально знал сценарий: посещение ее адреса Покровским, мягкое напоминание о работе на немецкую разведку и возможное предложение о выезде в Челябинск и Магнитогорск. Корнилова хотела позвонить ему, но взглянув на часы, подавила это желание.

Она прошла на кухню и снова стала разогревать чайник. Порывшись в буфете, что стоял на кухне, она нашла остатки черного азербайджанского чая, оставшегося еще с довоенных времен, и высыпала его в заварочный чайник. В зале зазвонил телефон. Корнилова сняла трубку:

– Алло! Говорите же…

Раздались гудки отбоя. Она положила трубку и направилась в спальню.

***

Покровский встал из-за стола и, бросив недокуренную папиросу в пустую консервную банку, посмотрел на мужчину, который сидел напротив него.

– Мне нужна машина, – произнес он. – Любая: грузовая или легковая.

– Где же я возьму ее? – спросил мужчина. – Сейчас, каждая машина на учете у властей.

– Ищите, что у вас нет знакомых, кто работает водителем? Сейчас такое время и редко найдется такой человек, который бы отказался от денег. Мне нужна машина часа на два-три.

Мужчина задумался, а затем радостно хлопнул себя ладонью по колену.

– Есть такой человек! Как же я мог забыть о нем.

– Вот и хорошо. Мне машина нужна завтра, часов в шесть вечера.

Олег Андреевич встал из-за стола и направился к двери. Остановившись около нее, он оглянулся.

– Значит, завтра….

Мужчина кивнул. Он был завербован немецкой разведкой, когда попал в плен во время финской войны. Немецкий офицер, хорошо говоривший на русском языке, объяснил ему, что его ожидает в ближайшее время, если он откажется от сотрудничества с немецкой разведкой. Он колебался не долго. Расписавшись в предложенном немце документе, он в тот же вечер был освобожден и переправлен через линию фронта. Через полгода, он понял, что его не забыли немецкие «друзья». Однажды, к нему домой постучался мужчина, который передал ему привет от дяди Леши. Он тогда испугался и попытался на время исчезнуть из города, но его нашли довольно быстро. Его долго били, какие-то незнакомые ему лица, пока он не понял, что прижат к стенке.

– Запомни, Щукин, если еще раз попытаешься скрыться от нас, мы тебя просто сдадим НКВД. Думаю, что ты хорошо понимаешь, что тебя будет ждать в застенках этой конторы.

Узнав о начале войны, он даже обрадовался этому. Впервые за все время, что он помнил себя, Щукин начал мечтать. Он представлял себя большим начальником в черном, лакированном автомобиле…. Но время разбило его мечты, когда были разбиты немецкие передовые части под Москвой. Прошел год, и новые его хозяева снова напомнили о себе.

Рано утром его разбудил сильный и настойчивый стук в дверь.

– Товарищ Щукин! Откройте дверь!

Он встал с койки и, шлепая голыми ступнями ног по некрашеному полу, подошел к двери.

– Щукин! Откройте дверь!

Немного подумав, он сбросил крючок с двери. Сильный удар в лицо, отбросил хозяина квартиры в сторону. Падая, он сшиб со стены какие-то никому не нужные и давно забытые предметы, которые с шумом и грохотом полетели на пол. Он попытался подняться с пола, но сапог майора НКВД уперся ему в грудь.

– Что, тварь, немцам продался? – произнес майор. – Мы все про тебя знаем!

– Я не понимаю, о чем вы говорите? Каким немцам?

– Сейчас поймешь, ты все поймешь, – произнес он и ударил носком сапога ему в лицо.

– За что?

Сотрудник НКВД не ответил. По его приказу два бойца подняли Щукина с пола и усадили за стол.

– Чего молчишь?

Он сидел и молча, наблюдал, как в комнате хозяйничали военные. Неожиданно майор приказал им выйти из квартиры.

– Как ты себя чувствуешь? – произнес майор. – Твой дядя из Киева просил меня передать тебе привет.

Щукин не сразу понял, что прозвучал пароль. Он удивленно смотрел на майора, не зная, что ему ответить.

– Ты, что молчишь или от страха лишился речи?

– Дядя умер в 1939 году. Один я теперь остался.

Покровский улыбнулся. Отзыв на пароль был правильным.

– Ты не обижайся этой проверки, я должен был понять, кто ты….

Только сейчас до Щукина дошли слова Олега Андреевича. Лицо его исказила злобная гримаса.

– Сука, ты майор, – произнес он. – Для тебя это вроде шутки, а я, чуть не обделался.

Он встал со стула и сплюнул на пол.

***