Уловка

Мы ждали, чтобы сесть на борт, в зале ожидания «Воздушная императрица». Я не знал, была ли ошибка, или его намеренно так назвали, но название было оправданно. Внутри были личные кабинки для сна, душевые кабинки и даже большая ванна, в которой, как говорили, была новая технология подачи воды. В буфете было все от легких закусок до полных обедов для гостей, по краям большого элитного салона были два бара. Команда «Императрицы» была в серебряных жакетах, и они были готовы помочь по мановению руки.

Мы с Айрис удалились в дальний угол зала, чтобы скрыться за высокой спинкой дивана, который стоял лицом к окнам во всю стену, и быть подальше ото всех. Женщина принесла две чашки эспрессо, как я заказал, как только мы устроились на бархатных подушках. Я выпил кофе в тот миг, когда он был уже не обжигающим, но все еще горячим, чтобы сохранить насыщенный аромат. К этому я привык в жизни ю: наслаждаться дорогими эспрессо, когда хотел.

— Ты не сказал ей, — заявила Айрис.

Я кружил вторую чашку, глядя, как поднимается пар.

— Нет. Но ты не имела права просить меня врать ей.

— Даже после произошедшего прошлой ночью?

Я посмотрел в ее пронзительные глаза, пытаясь понять, о чем она.

— Вклад от Цзиня на мероприятии твоей девушки? Это было во всех новостях.

— О, это, — сказал я. — Дайю даже не знала, что ее папа так поступит. Этого хочет Цзинь — он не мог упустить шанс выставить себя в хорошем свете. Они не связывались с его побега в Китай.

— Связывались, Чжоу. С первого же дня, — Айрис тряхнула головой.

Кровь отлила от моего лица.

— Что? Откуда ты знаешь?

— Линь И взломала телефон Дайю…

Я опустил эспрессо на стол перед нами, но чашка звякнула о стекло, потому что моя ладонь дрожала от гнева.

— Вы не имели права…

— Ты хотел, чтобы мы доверяли ей, Чжоу. Но твоя — и наша — безопасность важнее. Только так мы могли узнать, можно ли ей доверять…

Я хотел ударить кулаком по столу, но скрестил руки, впился в них пальцами.

— Что вы узнали?

— Они переписывались примерно раз в неделю.

— И Дайю в сговоре с ним? Или с тем, что он пытается основать в Китае? — я сглотнул, эспрессо теперь казался горьким во рту, вызывал отвращение.

— Ничего преступного, — сказала Айрис. — Но мы смотрели только сообщения. Кто знает, о чем они говорили в видео-чате?

— Дай посмотреть, — сказал я. Айрис передала свой телефон, и я полистал скучные разговоры Дайю и Цзиня, которого она подписала как «Отец». — Если ничего такого…

— Она врала тебе, Чжоу, — перебила меня Айрис. — Про связь с Цзинем. Ты можешь верить, что она не соврет в остальном?

Я сжал голову руками.

— Могу, — сказал я полу. — После всего, что мы пережили, я доверяю Дайю жизнь, — но желудок сжался. Айрис была права. Почему Дайю соврала мне?

— Я не доверяю ей наши жизни, — ответила Айрис.

Я не успел ответить, ее Вокс звякнул. Она тут же опустила взгляд.

— Арун, — сказала Айрис. — Он пытался с тобой связаться, но ты не ответил.

Я отключил все приборы, как только оставил Дайю, чтобы она не отследила мои передвижения. Но сколько я смогу избегать ее, не объясняя свое поведение?

— Дайю пыталась связаться с тобой, но не смогла и написала Аруну, раз вы встречались сегодня для путешествия, — она показала мне экран часов.

«Что происходит?» — написал Арун оранжевым текстом.

— Мы с Чжоу летим в Шанхай, — продиктовала Айрис прибору. — Не говори Дайю. Прикрой нас.

Он ответил большими красными восклицательными знаками.

!!! Зачем?

— Найти Линь И, — ответила Айрис. — Мы остановимся в «Les Suites», если будешь искать нас. Мы можем быть офлайн.

Ее часы звякнули, Арун звонил ей. Айрис сбросила вызов.

— Это жестоко, — сказал я.

Она пожала плечами.

— Чем меньше он знает, тем лучше. И он — твое прикрытие.

Я покачал головой, эффект от эспрессо кипел в крови. Приятный женский голос сообщил о посадке на наш рейс, и мы с Айрис встали одновременно.

Такое начало пути не казалось удачным.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Я еще ни разу не летал на самолете, и, хоть полет был коротким, мне не понравилось. Мне не нравилось быть запертым в машине в небе с незнакомцами. Не нравилось, что мы вверяли жизни безликому пилоту, говорящему о погоде, времени и том, что можно увидеть слева. Мне не нравилось, как колотилось сердце, как сжимался желудок, пока самолет поднимался и опускался — это отличалось от воздушного мотоцикла, потому что я не управлял происходящим. Когда наш самолет опустился на полосу и остановился, я первым выбрался из него, радуясь твердой земле.

Мы с Айрис пошли за толпой, которая, похоже, летала в миллионный раз. Некоторые говорили на китайских диалектах, которые я не понимал, другие — на мандаринском с акцентом, к которому я не привык. К счастью, мы прошли аэропорт без проблем. Мы схватили свои сумки, и Айрис взяла нам воздушный лимузин.