Уловка «Прометея»

Брайсон понял, на что она намекает, но предпочел сделать вид, будто до него не дошло. Лейла была необыкновенной женщиной, и, по правде говоря, его влекло к ней – тем сильнее, чем дольше они находились рядом. Но если он поддастся этому влечению, то поступит как эгоист и внушит Лейле надежды, которых он не хочет, не может никому внушать, пока не поймет окончательно, что же произошло межу ним и Еленой. Конечно, они могли бы доставить друг другу удовольствие, но оно будет кратким, мимолетным; а такой поворот событий изменит их взаимоотношения, и вовсе не обязательно – в лучшую сторону.

– Такое впечатление, будто ты говоришь, основываясь на собственном опыте, – сказал Брайсон. – Ну, насчет того, что некоторые мужчины не понимают женщин, работающих в этой сфере. Твой муж – ты говорила, что была замужем за израильским солдатом, – тоже к ним относился?

– Я была тогда совсем другим человеком. Меня даже еще нельзя было назвать молодой женщиной – скорее девушкой, да и то лишь наполовину сформировавшейся.

– Это его смерть так изменила тебя? – мягко спросил Брайсон.

– И смерть моего отца, хоть я никогда и не знала его.

Взгляд Лейлы стал задумчивым. Она сделала еще глоток.

Брайсон кивнул.

Опустив голову, Лейла произнесла:

– Аарон – мой муж – во время интифады оказался в Кирьят-Шмона, помогал защищать селение. В какой-то момент израильские ВВС нанесли ракетный удар по базе террористов из «Хезболла», которая находилась в долине Бекаа, неподалеку от того места, где я жила в детстве, – и по несчастной случайности они убили женщину вместе с пятью ее детьми. Это был кошмар. Террористы в ответ обстреляли Кирьят-Шмона из «катюш». Аарон помогал местным жителям прятаться в бомбоубежища. Снаряд разорвался совсем рядом. Аарона изуродовало так, что его почти невозможно было узнать.

Лейла подняла голову. По лицу женщины текли слезы.

– Ты можешь мне сказать, кто прав? Люди из «Хезболла», которые считают главной своей целью убить как можно больше израильтян? Израильские ВВС, которые стремились уничтожить лагерь «Хезболла» – и их не волновало, что попутно они убивают ни в чем не повинных людей?

– Ты знала эту женщину, да? – тихо спросил Брайсон.

Лейла кивнула. Казалось, что на этот раз неизменное спокойствие покинуло ее. Она прикусила губы.

– Это была моя сестра… моя старшая сестра. Мои племянники и племянницы.

Несколько мгновений она не могла вымолвить ни слова. Потом произнесла:

– Видишь ли, не всегда вина лежит только на тех, кто стреляет из «катюш». Иногда настоящие виновники – те, кто «катюши» продает. Или те, кто сидит в своих бункерах над картами и составляет план кампании. Такие люди, как Жак Арно, который купил половину французской Национальной ассамблеи и теперь наживается, продавая оружие террористам, безумцам, фанатикам всего мира. И потому я хочу, чтобы ты, когда в конце концов решишь, что можешь довериться мне, когда в конце концов расскажешь, ради чего ты рискуешь жизнью и чего надеешься добиться… Я хочу, чтобы ты знал, кому все это рассказываешь.

Лейла встала и поцеловала Брайсона в щеку.

– А теперь мне нужно укладываться спать.

Брайсон вернулся к себе в комнату, лихорадочно размышляя на ходу. Ему необходимо было как можно быстрее добраться до Ричарда Ланчестера – это было вопросом жизни и смерти. Нужно будет прямо с утра сделать несколько звонков, чтобы пробиться к советнику по вопросам национальной безопасности. Брайсон понимал, что у него до сих пор слишком мало информации – и слишком мало времени. После таинственного исчезновения Гарри Данне – чем бы оно ни было вызвано, – Ланчестер остался единственным человеком, приближенным к правительству и обладающим одновременно и достаточной властью, и достаточно независимым мышлением, чтобы сделать что-то с ширящимся влиянием Директората. Хотя Брайсон никогда не встречался с этим человеком, он в общих чертах был знаком с его биографией: Ланчестер составил себе миллионное состояние на Уолл-стрит, но после сорока оставил бизнес и посвятил свою жизнь службе обществу. Он руководил предвыборной кампанией своего друга, Малкольма Дэвиса, и тот, став президентом, сделал Ланчестера своим советником по вопросам национальной безопасности. Ричард быстро отличился на этом посту. Честность и интеллигентность сделали его белой вороной в среде продажных политиков-позеров. Ланчестер выделялся на их фоне своей справедливостью и скромным, но неподдельным блеском.

Согласно газетным сообщениям о лилльской трагедии, Ланчестер прибыл в Брюссель на мероприятие, которое громко именовали крупным официальным визитом в штаб верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе; он должен был провести совещание с Генеральным секретарем НАТО.

Добраться до Ланчестера будет нелегко, особенно если он находится в штаб-квартире НАТО.

Но должен же существовать какой-то способ!