Уловка водорастов (сборник рассказов)

Дядя докурил, поплевал на окурок, отщелкнул его на рельсы.

— Сухостой, — сказал он.

— А? — переспросил Вадик.

— Сухостой, говорю, необыкновенный. Во, — он поднял корзинку, — с пяти утра хожу — пол-корзины не набрал! Ничего не растет!

— О-хо-хо, — Вадик кивнул.

— Выпить хочешь? — спросил дядя.

— Можно, — ответил Вадик. Вообще-то путешественникам в прошлое пить запрещалось чтобы не вносить в будущее катастрофических изменений. Но Вадик захватил специальные таблетки, нейтрализующие алкоголь.

— Можно! — усмехнулся дядя. — Нужно! — он вытащил из зеленого жестяную кружку, подул в нее, — Пошли мы с Митричем за грибами вместе. А он потерялся… Наверно, уже дома спит… А я один пить не могу… Не так воспитан… Организм не принимает… Я коллективист! — На лавочке появилась бутылка портвейна «Кавказ» и целлофановый пакет с вареными яйцами кур, бутербродами с колбасой и зеленым луком.

— Ментов-то нет? — дядя огляделся. — Нагнали со всего Союза Олимпиаду от людей защищать. — Он зубами сорвал с бутылки пластмассовую пробку, выплюнул. Пробка прокатилась по платформе и упала на рельсы. Дядя влил в кружку коричневую жидкость. — Давай, ты первый…

Вадик зажмурился и залпом выпил смесь подгнивших продуктов, жженого сахара и блевотины.

— Зажри! — дядя протянул Вадику бутерброд. Налил себе, сморщил нос, выпил и заел луком. Посидел, переваривая впечатление. — Аркадий, — он протянул Вадику руку.

— Вадим, — Вадик пожал. Рука у дяди Аркадия была сухая и шершавая.

— Покурим, — Аркадий вытащил «Беломор», выбил из пачки папиросу.

— Можно, — Вадик взял папиросу, покрутил в руках, сунул, как дядя Аркадий, длинным концом в рот.

Аркадий поднес спичку.

Вадик втянул в себя едкий дым и закашлялся.

— Подавился? — спросил Аркадий.

— Угу…

— Осторожнее надо… У меня знакомый пельменями подавился… Ел-ел, потом выпил, задумался о чем-то, закусил и подавился… Насмерть… Опасно задумываться, когда ешь…

Загудела электричка.

— Наша едет. Ты докуда?

— До Москвы…

— А я до Лосинки… Живу там на Менжинского… Слыхал?

— Угу…

— Это мент такой был при Дзержинском… Вот штука — и в жизни от них спасу нет, и после смерти ихними же фамилиями улицы называют… Будто некем называть!.. Лучше бы Высоцким уж назвали… Вот человек! Всё про жизнь поет правильно… Та-ган-ка-все-э-но-чи-полные-огня-а, — спел дядя Аркадий. — У меня кореш с ним в Таганке сидел, в одной камере… Он эту песню при нем сочинил…

Вадик оживился.

— Я Высоцкого сильно уважаю, — сказал он. — Не знаете, дядя Аркадий, где он живет? — Вадик в принципе знал, где должен был жить Высоцкий, но захотел уточнить.

— На Белорусском вокзале. У меня кореш шофер, он его до дома раз подвозил. Высоцкий ему кассету подарил и фотокарточку с подписью: Андрею Хузину от Владимира Высоцкого на память. Понял?

— Понял, — Вадик обрадовался.

— Добьем, а то вон электричка уже… Там не дадут, — он вылил в кружку остатки. — Пополам.

— Пополам, — Вадик отпил и вернул кружку.

Аркадий допил.

Подошла полупустая электричка.

— Подразгрузили Москву-то на спортивный праздник, — сказал дядя Аркадий.

Они прошли в вагон и сели на деревянную скамейку. На сидении было выцарапано:

ДМБ-82

— Вешайся, — Аркадий постучал по лавке.

А ниже:

КОРОЛИ МЫТИЩ

АНДРЮХА И АЛИК

БОРЯ ПИДАРАЗ

По вагону прошли два милиционера в белой праздничной форме.

— Вырядились, — сказал им в спину Аркадий. — Говнососы! В белом!

Вадик хихикнул. У него в голове все кружилось. Было как-то то ли нехорошо, то ли хорошо… На платформе он незаметно съел таблетку, но похоже было, что на портвейн она не действовала.

Вадик сидел у окна и солнышко припекало ему голову. От этого его развезло еще сильнее.

— Слабый ты, братишка! — удивился Аркадий. — С пол-банки так уделался!

Вадик заулыбался. Ему нравился этот пожилой человек прошлого с простым лицом и грубыми руками. Захотелось сделать ему что-то приятное… какой-нибудь сюрприз, чтобы придя домой на улицу милиционера Менжинского, дядя Аркадий нашел бы, например, у себя в кармане что-то по-настоящему нужное и ценное… Вадик вспомнил, что в СССР ценилась американская валюта.

Он отвернулся к окну, вытащил портмоне-преобразователь, набрал ВАЛЮТА США 1980 г. Закрыл, открыл, вынул 100 долларов и незаметно всунул дяде Аркадию в карман.

— Лосиноостровская, — объявил голос из динамика, — следующая Маленковская…

— Ну, бывай, брат! Смотри, на вокзале осторожнее, загребут а то тебя мусорки и отправят за сто первый километр на время спортивного праздника, чтобы дружелюбные негры не заметили твою пьяную морду. — Дядя Аркадий хлопнул Вадика по плечу, взял корзину, рюкзак и вышел. Помахал с платформы рукой.

Вадик помахал тоже.

Поезд тронулся, и Вадик увидел в окошко, как к дяде Аркадию подошли двое милиционеров. Они что-то сказали ему, и дядя Аркадий полез за чем-то в карман. А больше Вадик разглядеть ничего не успел, поезд уже мчал его мимо низких гаражей и более или менее высоких домов…