Уловка водорастов (сборник рассказов)

Вот он знаменитый на всю Россию двадцатого века Театр На Таганке! Вадик именно таким его себе и представлял. Маленьким (потому что кто бы позволил такому смелому театру занимать большие площади), немного засранным (какое же нормальное правительство станет финансировать то, что против него выступает), но сразу видно, что тут работают неординарные, интеллигентные люди с воображением. Вон — как криво висит надпись! Это же неспроста, это же явный на что-то намек! Из глубины столетий, не вполне понятно, на что намекали, но культурный человек присутствие намека угадает безошибочно. А вот висит цитата из стихотворения Маяковского. «ПОСЛУШАЙТЕ!» — написано на крыше! Смело! Высоцкий, наверное, где-то внутри. Репетирует…

Вадик подошел к двери и подергал ручку. Закрыто. Тогда он обошел здание вокруг и очутился у служебного входа.

Там курили двое мужчин в серых полосатых халатах и домашних тапочках.

— Забыли Пушкина! — говорил длинный.

— Ага, — низенький покивал. — Если так дальше пойдет, русской культуре п*** настал!

— Я бы не хотел, чтобы мои дети говорили на языке, который нам навязывают! Я бы хотел, чтобы мои дети разговаривали на языке Пушкина и Лермонтова!

— Ага, — второй вытащил из-под халата полупустую бутылку портвейна и стакан. Налил до половины, протянул приятелю.

Тот принял:

— За более или менее вечные ценности, — выпустил воздух и залпом выпил. Затянулся сигаретой.

Второй забрал стакан, налил себе:

— Чтобы хэ… стоял и деньги были, — и выпил так же.

— Эх!.. Если бы Хрущеву дали еще лет двадцать, жили бы по-другому…

— Хрущев твой — кукурузник!

— Он кукурузой внимание отвлекал, а сам под это дело против культа личности сработал!

— А ты вспомни, как художников п***!

— При чем тут он?! Это менты! А Хрущ из Америки Кока-Колу привез! И Элвиса!

— Элвис говно! И вся культура рокенрола — говно! Вот если бы он «Иисуса Христа Суперзвезду» привез — вот это был бы прорыв! — Боря шмыгнул носом. — Бога забыли!

— И привез бы «Иисуса», будь уверен, если б ему дали еще лет двадцать!

— У нас больше пятнадцати не дают, — второй икнул. — Надо горло прополоскать… от икоты.

— Давай, наполняй.

— Сейчас…

— Ну, чтоб наши взяли побольше золота на олимпиаде!

— Возьмут — делать не фига! Кто его еще возьмет-то? Американцев нет, — он стал загибать пальцы, — немцев нет… Австралийцев нет…

— Но вообще спорт — это не для духа!.. Не для духа. Чисто для здоровья!

— Согласен, — второй кивнул, снял с головы кепку, вытер вспотевшее лицо. — Надо бы сбегать…

— У меня бабки кончились…

— У меня рупь тридцать.

— На пиво хватит.

— Пиво еще хрен найдешь…

— Пошли в пельменную, там по стакану дернем…

— Сегодня санитарный день…

— Эх, бляха! Довели страну коммунисты! — первый погрозил в небо кулаком.

— Володя, — процедил второй сквозь зубы, — потише ори! Вон какой-то козел топчется!

— Чего? — Володя посмотрел на Вадика. — Кто? Может ему, Борь, рога поотшибать?!

— Можно, — Боря напялил кепку поглубже и засучивать рукава.

— Эй ты! Иди сюда! — Володя загреб к себе рукой.

Вадик подошел. Он не боялся, в его кармане лежало оружие будущего — лазерный электрошок.

— Ты че там встал? — спросил Володя.

— А что, нельзя?

— Нельзя! — сказал Боря и скрестил на груди руки.

— Вы что — это место купили?

— Купили! Мы кровью своей здесь все купили! — Володя перешел на крик. — Вали отсюда, пока жопу не порвали!

— Тут наш театр! Понял, стукач?! Ты с такой мордой лучше к такому месту и не подходи! — Боря толкнул Вадика в грудь.

— Я не стукач! — ответил Вадик. — У самого-то морда!

— Ты чего сказал?! Вова, дай ему по черепу!

— Вот сам и дай!

— Я не могу, мне завтра к доктору на обследование энцефалограмму делать.

— Ему к доктору?! А мне к кому?!

— С вами каши не сваришь! Из-за таких вот топчемся шестьдесят с лихуем лет на месте!

— Не п***! Заманал!

Вадик решил схитрить.

— Мужики, — сказал он, — а меня после вчерашнего крутит. Где бы купить?

Вова и Боря перестали спорить и посмотрели на Вадика по-другому.

— А бабки у тебя есть? — спросил Вова.

Вадик вытащил из портмоне красный червонец.

— Нормально, — Боря снял кепку и вытер губы. — А ты в натуре не стукач?

— Нет!

Боря прищурился.

— Вроде не стукач, — и поглядел вверх на Вову.

Вова кивнул.

— Нормальный. Это ты все — стукач, стукач! У тебя все стукачи!.. Тебя как зовут?

— Вадик, — ответил Вадик.

— Вова! — Вова протянул руку. — А это Боря.

— Сбегаешь, Борь? — спросил Вова.

— Давай деньги.

инут через пятнадцать Боря прибежал обратно. В каждой руке у него было по бутылке «Молдавского портвейна», а из карманов халата торчало еще две. Боря поставил вино на перевернутый ящик, положил рядом буханку черного хлеба и три плавленных сырка «Дружба».

— Ты чего?! Батон целый! Как, бл*, блокадник!

— Четыре ж пузыря! Как раз в чирик уложился — четыре пузыря по два двадцать семь, батон за восемнадцать и три сырка по двадцать шесть — чирик. Четыре копейки своих добавил. — Он сдернул пробку зубами.

Вова протер стакан полой халата.

— Наливай.

Боря протянул полный стакан Вадику.

— Будь здоров.