Ультрамарины

Лежа на потрепанном коврике в своей каюте, она вглядывается в небо сквозь потолок, пытается узреть палящее солнце сквозь завесу тумана. За последние часы стало очень жарко, жарче, чем во время купания. Одной рукой она расстегивает рубашку, ищет, что бы такое полегче надеть, распускает волосы, чтобы прикрыть плечи. Она вдыхает воздух полной грудью и чувствует его плотность и сырость. Никакие кондиционеры, термостаты и воздуходувы, создающие иллюзию нормального климата, не могут противостоять тропическому пеклу и ледяным потокам. Снаружи не лучше: соленая вода, запах мазута, от которого скребет в горле. Надо было последовать их примеру: нырнуть, искупаться, проторить собственную дорожку, наполнить нос и рот морской водой раз и навсегда, очиститься от жира корабельных двигателей.

XII

За несколько часов они переходят от абстракции синего моря к конкретике собственной работы, каждый вспоминает резервные навыки, усвоенные за жизнь, наименования, технические уловки — все ради устранения поломки. И пока они прилагают усилия, сосредоточиваясь на электронике, на маршруте, на форме гаек, в голову приходят мысли о приключениях, о путешествиях, о пугающих штормах и бурях.

Они не могут отделаться от мыслей об Атлантике и Атлантиде, о загадочных треугольниках и кораблях-призраках, тем временем противоречия множатся.

— Ничего сверхъестественного. Все должно работать.

— Когда я был студентом, — взволнованно произнес один худой парень, — случился инцидент. Настоящая государственная тайна. Невозможно точно узнать, что именно произошло. Но корабль, который направлялся к Азорским островам, вдруг повернул на север к Ньюфаундленду. С теми, кто был на борту, связь не восстанавливалась. Целую неделю никто не знал, живы они или нет, остановились они где-то или разбились о рифы. Все сначала думали, что корабль захватили, экипаж взяли в заложники, но время шло, а выкуп не требовали, пиратами и не пахло. Я не знаю, пытались ли отправить им навстречу полицию, таможню. В общем, однажды корабль остановился, членов экипажа нашли, но никто не смог объяснить произошедшее. Случилось что-то, что сохранили в тайне, что-то, о чем лучше не ведать.

— Что обсуждаем?

— Ничего, еще один специалист по призракам нашелся.

— Смейтесь, смейтесь, но поломку пока никто так и не обнаружил.

— А есть еще одна история, — вдруг заговорил другой, — раз уж мы обсуждаем великие тайны и в сотый раз проверяем технические неполадки. Это история о корабле, на котором случился переворот: кто-то решил захватить власть, чтобы не попасть в пункт назначения, чтобы устроить псевдокораблекрушение и тихонько сбежать на другой континент с частью груза.

— Не рассчитывайте на меня в таких приключениях, учитывая то, что мы перевозим.

— А ты знаешь, что мы перевозим?

— Несложно догадаться. Какие-нибудь пошитые в Китае майки, литры колы, мебельные гарнитуры.

— Зерновые. Фрукты в холодильниках.

— Может, взрывоопасные вещества, ядерные батареи.

— А никто не знает историю отца нашей капитанши? Он в восьмидесятые плавал.

— Прекрати, это слухи, ничего не доказано.

— Это легенда, мой милый, с каких пор на кораблях запрещено рассказывать легенды?

— Ну расскажи, я ее не знаю.

— Это история о великом капитане, каких мало — он повидал весь мир; о том, как он преодолевал бури и проходил сквозь любой шторм, каждый моряк знает. Однажды приключилась легкая буря, а корабль направлялся в Южную Америку.

— Ты несешь какую-то чушь, но ладно, продолжай.

— Нет, нет, я уверяю тебя, это была Аргентина. В общем, плавание проходило удачно, корабль ожидали в Ла-Плате, собирались навстречу. И вдруг ничего. День, два, три, никаких новостей, контакт утерян, и ни одно судно не в состоянии обнаружить корабль там, где он вроде бы только что был. Все разволновались. Позвали водолазов, подмогу. И внезапно через неделю вновь поступает сигнал: корабль пришел. Просто опоздал. Но на неделю затерялся где-то в пространстве и времени.

— А что сказали моряки?

— Да ничего, они словно не заметили эту неделю и были очень удивлены тем, как все переполошились. Рассказывают, что капитан потом несколько лет молчал. Никто не знает, что он видел, но это что-то его глубоко изменило.

— Ну, мне кажется, такое легко проверить. На борту есть кое-кто, кому известно явно больше, чем нам.

— Так давай, спроси у нее.

— Оставьте ее в покое.

Наслушавшись историй, задавшись разными вопросами, моряки улыбнулись и продолжили работать. Они словно муравьи, которые делают свое дело совершенно независимо от происходящего. Они проверяют болты, смотрят, нет ли протечки в баках, переходят от электроники к ручной работе, доверяют лишь себе, поднимая или опуская рычаги, контролируют поршни в жаркой атмосфере ревущих двигателей. Они вспоминают все детали функционирования механизмов, гадают, нет ли где незаметной поломки, сбоя системы, о котором им когда-то рассказывали.

Четыре часа проходят в полной тишине, никогда еще члены экипажа не были так внимательны.