Ultraviolence (СИ)

— Ты, сука, думаешь, я, чтобы трахнуть омегу, вот так вот извожусь, бью морды и хожу по домам? Ты, блять, даже не знаешь, кто я и что я. Мне нахуй все это не надо, — Техен трясет за плечи испуганно смотрящего на него парня. — Я хотел по-человечески. Хотел правильно, хотел поухаживать, что ты за язва такая? Почему с тобой нельзя нормально! Почему ты ведешь себя так, хотя не такой! Ты заебал своими выкидонами. Я хотел с тобой свидание, но ведь я могу тебя купить. Я же видел, где и как ты живешь! — переходит на крик Техен. — Я могу тебя против твоей воли забрать, да я, блять, дохуя чего могу, но я так не хочу. Что с тобой не так в конце концов?

— Что со мной не так?! — взрывается Хоуп и отталкивает альфу. — Мне это все не нужно, я не хочу так, я не смогу так… Ты же знаешь, кто я, ты видел все, я не подниму этот груз, я не справлюсь, умоляю, держись от меня подальше, у меня внутри борьба, и я ее проигрываю рядом с тобой, будь подальше, позволь мне дышать, — Хосок отворачивается и пытается зайти в подъезд, чтобы спрятать предательски скопившиеся в глазах слезы, но Техен перехватывает его и, прижав к себе, целует. Жестко, глубоко, не дает увернуться, не позволяет освободиться, притягивает сильнее, делится своей болью, забирает чужую, обнимает крепче и шепчет прямо в губы:

— Я свою уже проиграл. И я буду приходить раз за разом, я перебью всех твоих демонов, всех до единого, у меня багажник полон оружия, — улыбается Ким. — Ты просто болей за меня, и я справлюсь.

Альфа отпускает Хоупа, который, опустив голову, забегает в подъезд и, пролетая через три ступеньки за раз, запирается в квартире. Прислоняется к двери и прикладывает ладонь к сердцу. Папа что-то говорит из гостиной, зовет, но Хоуп не слышит — единственное, что он слышит — это голос Техена в голове и биты своего сердца. Оно скачет в груди, бьется о стенки, заходится в сумасшедшем ритме, и Хосок впервые не может его контролировать. Сильнее надавливает на грудь ладонями, будто оно и вправду может выскочить, и идет на кухню за водой.

***

Риз весь день проводит с боссом, ездит с его поручениями, проверяет поставки, грузит себя работой, заваливает, но ничего не помогает. Чимин, смотрящий на него своим выворачивающим душу взглядом, из головы не выходит. Риз хочет его до умопомрачения. Не помогает ни работа, ни снятые по ночам омеги, которых он трахает до потери пульса, ни алкоголь, которым он заливается литрами — перед глазами у него неизменно обтянутые кожаными брюками блядские бедра блядского брата его шефа. Желание туманит взор, доводит до исступления, разносится по венам-сосудам, собирается в тугой узел где-то в паху, и хочется биться головой об стену, может, хоть так можно выбить из себя Чимина.

Риз вылетает на пустую автостраду, давит на педаль газа и выжимает из своего порше максимум. Опускает стекла в надежде, что хоть прохладный воздух выветрит из его головы образ развязного мальчишки, прочно засевшего внутри. Постоянный стояк мешает нормально функционировать, и Риз не знает, сколько еще он сможет продержаться, сколько еще его разум будет выигрывать и задвигать желание в дальний угол сознания. У Риза был секс полчаса назад — он кончил в рот красивому омеге, который выкладывался на все сто, но желание не убавилось. Стоит прикрыть веки, и Риз видит чиминовы бедра, чиминову задницу и чиминовы губы. Он заходит в свою квартиру с мыслью напиться до отключки, но замирает сразу на пороге. Стоит сенсорам света осветить огромную квартиру, как Риз понимает, что что-то не так. В доме чужой и в то же время знакомый запах. Альфа тянется к поясу за пистолетом и медленно идет в сторону спальни. Кто бы это ни был — он не прячется, более того, даже напевает.

Риз двигается как пантера, без шума проскальзывает в спальню и сразу опускает оружие.

На его постели, прикованный наручниками к спинке кровати лежит обнаженный Чимин. Голый Чимин. В его постели. У Риза в горле пересыхает вмиг, он прокашливается и, отложив пистолет на шкафчик, подходит к изножью кровати. Старается не смотреть на голого омегу, но не выходит. Обнаженное тело притягивает и манит. Эту картину Риз уже видел не раз, но только в своих снах.

— Я мог тебя убить.

— Но не убил же.

— Как ты вошел?

— Я брат Чон Чонгука, мне все двери открыты, — ослепительно улыбается омега и проводит языком по губам.

— Ты понимаешь, что играешь с огнем, — Риз нагибается ниже и, схватив омегу за лодыжку, тянет к себе.