Ultraviolence (СИ)

Мину после того, как он выговорился, стало еще хуже. Возвращаться в пентхаус не хочется до поднимающихся к горлу рыданий. Хочется еще побыть с Хосоком. Он отпускает шофера, сказав, что просидит в кофейне, и идет с Хоупом ловить такси. Парни долго сидят в маленькой кухне Хосока, едят наспех приготовленную лапшу и разговаривают, пока не стемнело. Юнги даже забыл на мгновенье про все, он освободил душу, погрелся в заботе друга и, нехотя вылезает из долгих и крепких объятий Хосока. Хоуп обещает подумать и придумать выход, точнее план побега, Юнги только улыбается, понимая, что живьем от Чонгука не сбежать, и вновь грустнеет. Хоуп тащит его в свою комнату, где Юнги долго удивляется сильно откровенным нарядам друга и даже соглашается их померить. Хоуп врубает любимую музыку и парни в течение часа перемеряют весь, как говорит Хосок, «блядский» гардероб.

— Ты серьезно в этом выходишь? — Юнги держит в руках белые чулки и, недоумевая смотрит на друга. — Ты не боишься? Изнасилований, например?

— Я могу за себя постоять, — смеется Хоуп. — И потом, по-другому на меня не клюнут, а деньги нужны. Кстати, — Хосок срывается к шкафчику. — Надень чулки и вот это, — омега приносит ему ободок с лисьими ушками и долго смеется над выражением лица Мина. — Ну же! Ты похож на лису! Хвоста у меня нет, но ушки и чулочки будут выглядеть ахуенно, а я тебя пофоткаю! Давай!

Инициативность Хосока заразительна. Юнги уже знает, что Хоуп просто так не отцепится, и потом, он и так почти уже все перемерил, почему бы и не чулки. Мин обреченно садится на постель и, стянув с себя джинсы, натягивает чулки. Юнги вертится перед зеркалом в одних чулках и футболке, подтягивает их за кружевную резинку и не сопротивляется, когда Хоуп водружает ободочек с ушками ему на голову.

— Ахуенно, — выносит вердикт Хосок и тянется за мобильным. Настроить камеру омега не успевает, так как в дверь стучат.

Юнги остается вертеться перед зеркалом, Хоуп идет в коридор. Стоит Хосоку открыть дверь, как он упирается носом в грудь огромного альфы, который кажется даже в дверь не пройдет, но альфа отходит сразу же, и перед Хоупом уже стоит другой, молодой и очень красивый мужчина, вот только дружелюбия в нем ноль процентов. От него исходит аура опасности, будто в его теле заперт зверь и, судя по мраку, сгущающемуся в этих глазах — он готов выпрыгнуть в любую секунду.

— Вы к кому? — заикаясь, спрашивает Хоуп, прекрасно зная, кто это — от Юнги пахнет именно этим альфой.

— Моя лиса у тебя?

Ответить Хосок не успевает, альфа аккуратно толкает его в грудь и проходит в дом. Он, видимо, идет по запаху, так как сразу двигается в сторону спальни Хоупа. Хосок бежит на кухню за припрятанной под мойкой битой, ясно, что ему в этой битве не выиграть, но попробовать можно.

Юнги поправляет ушки и слышит, как открывается дверь в спальню, но повернуться не успевает. Юнги видит в зеркале Чонгука. В глазах альфы сворачивающаяся в спирали темнота, перед такой даже солнце померкнет. Юнги с трудом отрывает взгляд от зеркала и поворачивается лицом к самому опасному человеку города.

Альфа подходит ближе, скользит взглядом по вмиг сжавшемуся омеге и дьявольски улыбается. Белые чулки облегающие эти стройные блядские ноги, замыкают Чонгука. Он собирался прибить омегу за самовольность, а сейчас стоит, как вкопанный, и даже дышать боится, вдруг это мираж, и все рассеется. Шуга — лиса. Самая настоящая лиса. Чонгук не зря называет его так. Он точно накажет его, но не сейчас, не сегодня. Этой ночью он хочет вжимать Юнги в простыни, хочет эти обтянутые чулками ноги вокруг своего торса, хочет послушать, как скулят лисы.

— Я звонил, — Чонгук касается пальцами лисьих ушек, заставляет омегу вжаться в зеркало. — Раз пять. Ты отпустил шофера. Я предупреждал не шалить, и я приехал, чтобы свернуть твою тонкую шею. Но, блять, лисёнок, я тебя выебу, притом так, что ты, сука, голос сорвешь и неделю ходить не сможешь.

Юнги страшно настолько, что еще секунда, и он позорно упадет в обморок. С Чонгуком никогда не знаешь, что он выкинет в следующую минуту, а это вообще квартира Хосока и именно последний, а точнее его безопасность, беспокоит Мина больше всего.

Придется вновь притворяться.

— Я маленький и безобидный омега, — пытается улыбаться Юнги, но не выходит. Омега уходит вправо, выбираясь из ловушки, и делает два шага назад, стоит альфе сделать шаг к нему.

— Ну же, иди ко мне, не включай послушного и беззащитного, я знаю, что ты за сучка, — еще шаг, и Юнги уже вжимается лопатками в стену.

— А где хвост? — Чонгук подходит вплотную, и Юнги перестает дышать. — Хотя я засуну в тебя кое-что другое и покруче хвоста.

Альфа не дает Мину опомниться, как приподняв его, перекидывает через плечо и сильно шлепнув по попе, идет в коридор.

— Дай мне джинсы надеть, — молотит кулаками по спине Чонгука Юнги.

— Не нужно тратить время на то, что ты и так снимешь, оставим только чулки, — ухмыляется Чон и останавливается, перед выскочившим на его путь Хосоком с битой.

— Съебался, — приказывает ему альфа.