Улыбайся, милая Мэри (СИ)

Он сказал, что защитит (не пообещал – поставил перед фактом), заверил, что бояться нечего – нужно было лишь перетерпеть. Мужчина обещал разобраться меньше, чем за четверть часа, вернуться к ней и отвезти домой.

Напуганная девушка тогда согласно закивала головой и, уткнувшись носом в колени, зажала уши руками – так он приказал, прежде чем щёлкнуть затвором пистолета и захлопнуть дверь машины с другой стороны.

Потом были глухие выстрелы, взрыв и резкий удар в левое крыло, от которого Мэри неслабо дёрнуло вбок. Она испуганно завизжала и, кажется, больно приложилась головой обо что-то.

Автомобиль перевернулся несколько раз, встал на крышу, и, до снопов искр царапаясь об асфальт, прошерстил пару метров смолистой дороги.

Было очень много громкого крика: мужские вопли смешивались с её собственными визгами и чьим-то победным кличем.

Потом она, кажется, на автопилоте самостоятельно выкарабкалась из машины и, игнорируя острую боль во всём теле и кровь на лице, застилавшую обзор, побежала.

Реборн был там – остался далеко позади. Он кричал, чтобы она вернулась, однако было поздно: Мэ Ри уже умчалась вглубь чащи.

Было страшно и больно. Чертовски сильно хотелось жить.

Дальше в памяти отпечатался удар поддых, болезненное падение на землю, и горячая, густая влага на губах и подбородке. Перед глазами плыли круги, а в сознании они растекались непонятными чернильными кляксами.

Она видела бордовые пятна на колючих лепестках сухой травы, видела начищенные до блеска мужские ботинки и слышала удовлетворённые смешки напополам с ядовитыми репликами в её адрес.

Мэ Ри похвально попыталась подняться, однако ещё один удар свёл единственную попытку к нулю.

В глазах завертелась изумрудно-зелёная карусель окружающей природы, а затем всё резко стемнело.

И дальше было пусто.

Очнулась она уже в машине, с завязанными глазами и крепко стянутыми верёвкой запястьями, в компании закоренелых ублюдков и, как выяснила чуть позже, насильников, не имевших в своём словарном запасе даже наслышки о сострадании или же сочувствии.

После очередной угрозы «хорошенько поиметь сучку, что заставила их прилично побегать», сердце Мэ Ри пропустило один или два удара, а затем забилось настолько быстро, что его стук, казалось, вот-вот достигнет ушей похитителей, тем самым выдав её с потрохами.

«Боже праведный!» - мысленно взмолилась девушка, готовая разразиться истерикой здесь и сейчас. В груди отчаянно жгло и саднило, и боль (почти физическая), комом нараставшая где-то в районе лёгких, мешала дышать. – «Святая дева Мария, если я вытерплю это… Если случится так, то смогу ли я умереть спокойно после всего?»

Мэри отчаянно силилась не думать о том, что с ней случится, если всё это зайдёт намного дальше. Её мутило уже от такого количества грязных прикосновений к своему телу.

Совладав с головной болью, она уже практически выпала из реальности и отключила восприятие, когда мужское гоготание сменилось паническими ругательствами, до слуха приглушённо донёсся некий инородный свист, а автомобиль резко занесло вправо.

Кое-как совладав с собственным страхом, девушка прислушалась, пропуская мимо ушей почти синхронные щелчки затворов и дикий визг тормозов.

Да, она совершенно точно помнила этот звук.

Похожий свист издавал резиновый мяч, в котором сделали крохотную дыру и хорошенько прижали сверху. А судя по тому, как всполошились похитители, вывод можно было сделать только один:

Кто-то прострелил шину.

II.

Ни у одного человека в мире не хватило бы слов, чтобы описать весь тот спектр эмоций, что охватил Десятого Вонголу, и передать выражение его лица, когда, вместо того, чтобы сдаться и выйти с поднятыми руками, заведомо понимая своё поражение, двое нападавших наставили на них с Дино (который на момент погони находился к ним ближе всего) свои пистолеты, а третий грубо вытащил из салона автомобиля связанную и совсем не сопротивлявшуюся Мэри, приставляя дуло к её виску.

Однако у Тсуны не было времени даже на то, чтобы как следует оценить весь масштаб повреждений на теле девушки, поскольку в тот же момент один из похитителей громко пробасил:

- Лакомый кусочек себе отвоевал, дон Вонгола, - обращение прозвучало пренебрежительно и даже насмешливо. – Хорошая она у тебя девочка. Вот только громкая очень не по делу.

Рука сама собой сжалась в кулак, а на потемневшем от гнева лице отчётливо проступили желваки.

- Поддашься на провокацию – она может пострадать, а ты схлопочешь пулю в лоб, - предостерегающе произнёс Каваллоне, а затем церемонно обратился горе-наёмникам. – Чего желаете в обмен на нашу дорогую синьору, джентльмены?

Голос подал, скорее всего, самый умный из этой троицы (или просто самый сговорчивый):

- Мы? Ничего. Отпу́стите сейчас, и через пару-тройку дней ваша леди вернётся в семейное гнездо.

- Скорее всего, немного помятая, - добавил второй. – Но это же не так страшно, верно?

Тот, что держал Мэ Ри в заложниках, лишь оскалился и показательно, словно хотел развеять все сомнения на счёт слова «помятая», носом коснулся оголённой девичьей шеи и с наслаждением вдохнул запах кожи.