Улыбающийся человек

– Если я поделюсь сведениями, что мне за это будет? – Алисия многозначительно посмотрела на меня.

– Прямо сейчас не арестую.

– Сказал человек с фотографий, на которых он подбрасывает улики.

Теперь улыбнулся я.

– Ты ничего обо мне не знаешь, Алисия. – Я встал, пригибаясь под низким потолком. – Да я скорее сам эти фотографии в полицию отнесу, чем стану клиентом Гая Расселла.

– Я так и думала… – В голосе Алисии слышалось напряжение. Она задумалась, потом встала и подошла к столу. – Это ведь ваш приятель… – Она протянула мне фотографию, на которой я беседовал с Фредди Койлом на улице. – Он тут завсегдатай.

– Не знал, что твой отец – человек широких взглядов.

Алисия непонимающе изогнула бровь.

– Фредди Койл – гей, – пояснил я.

Она рассмеялась:

– Фредди такой же гей, как я – мужик.

– Он постоянно приходит?

– Как по расписанию. – Алисия придвинулась ко мне. – Не надо, не отдавайте свои фотографии в полицию.

– Почему же?

– То, что вы сделали для нее, – круто. – Она улыбнулась, стараясь скрыть искренние эмоции. – В общем, я порадовалась за нее. Джерри, частный сыщик, явился сюда в тот день, когда папочка уехал в Дубай. Вы не знали? – спросила она, заметив, что я переменился в лице. – Папочка и Олли – лучшие друзья. Все делают вместе. Как-то они там сейчас? Сыщик пришел сюда, а папочка дома складывал вещи. Я пообещала передать ему фотографии. А потом, наверное, вылетело из головы. Мне нравится ваш стиль… Он меня вдохновляет. – Алисия заглянула мне в глаза и прошептала на ухо: – Я тоже купила пакетик кокса. Поцеловала папочку на прощанье и незаметно подложила подарочек в чемодан.

Я отшатнулся.

– Такой шанс выпадает раз в жизни. Он же сам говорил: география определяет судьбу. Так что пока он сидит в дубайской тюрьме за попытку контрабанды наркотиков, ему придется переписать бизнес на меня. А у меня несколько иные планы на «Инкогнито»…

– И какой был смысл в этом признании? – Я кивнул на фотографии у меня в руках.

– А такой, что мне есть что терять. Я просто хотела пощекотать вам нервы, вот и оставила фотографии в том баре… – Она дотронулась до моего фингала. – Надеюсь, это не из-за них неприятности?

– Нет, – сказал я.

– Хорошо… – Она заглянула мне в глаза. Потом отвернулась, как ни в чем не бывало. Она получила то, что хотела.

– В тот вечер, когда ты догнала меня на улице… – сказал я ей в спину.

– Что в тот вечер?

– Ты не рассердилась, что я облил твоего отца вином.

Она пожала плечами:

– Мокрый парик ему даже шел.

– Ты сообщила мне, где живет Картрайт и как его найти. Что произошло между вами?

Алисия повернулась ко мне, взгляд ее посуровел.

– Девушка всегда помнит свой первый раз.

Я понял, почему она без линз. Ей они больше не нужны.

– Те ссуды, которые раздавал твой отец… – Я уставился на пол.

– Аннулированы, – сказала Алисия. – Но некоторые девушки придут снова. Когда даешь людям выбор, они не всегда им пользуются. А мне на жизнь хватит.

– У тебя все будет хорошо, Алисия?

Она закрыла глаза, кивнула. Почему-то я в этом не сомневался.

– Если это наш последний разговор, берегите себя, детектив-констебль Уэйтс.

– И ты тоже, – сказал я, собираясь уйти.

– А все-таки что с вами случилось?

Я задержался у двери, провел рукой по лицу:

– Подрался.

Она улыбнулась, на этот раз искренне:

– Нет, до всего этого.

4

– У нас полная засуха, – буркнул Сатти, потирая бровь. Он всю дорогу болтал с диспетчером, потому что из меня ему не удалось вытянуть ни слова. – Надеюсь, грозовая туча над головой Эйдана наконец-то прольется дождем…

Я забрал служебную машину со стоянки раньше времени.

Сатти ненавидел музыку. У него начинался приступ паники, если в трубке вместо гудков играла музыка. Он предпочитал слушать радио, особенно интерактивные ток-шоу. Например, где таксисты жалуются на мигрантов. Принимался бормотать что-то себе под нос и кивал, будто слушает новейший музыкальный хит. Я, как обычно, поменял все его радиостанции на музыку в стиле хип-хоп и ритм-энд-блюз – я уже так долго проделывал этот трюк, что Сатти, наверное, думал, что в магнитоле поселилось привидение. Потом заехал за ним.

Сатти включил радио.

Я думал, он выскочит из машины на ходу.

Поведение Сатти в тюрьме два дня назад было совершенно в его духе, но я почему-то ожидал от напарника чего-то большего. Доброго жеста. Сейчас же он вел себя как ни в чем не бывало и лениво обсуждал меня с диспетчером, несмотря на то что я сидел рядом.

Я вел машину, погрузившись в размышления, и, проезжая «Палас-отель», машинально на него глянул. Изящное, по мнению Сатти, решение раскрывало два убийства разом. Улыбающийся человек и Блик убили друг друга, как бы нелепо это ни звучало. Труп без имени и имя без трупа. Вместе – целый человек. Еще одно раскрытое дело в послужном списке Сатти.

– Он так на меня косится, что скоро ослепнет на один глаз, – сообщил Сатти диспетчеру.

Я снова посмотрел на «Палас-отель». Прищурился. Остановил машину посреди дороги, рывком отстегнул ремень и вышел на улицу.