«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике

Находясь в промозглом, унылом помещении и слушая высокопарные слова Шарлотты, Найджел чувствовал, что у него то вскипала, то стыла в жилах кровь. Он занял свое место посреди комнаты, проигнорировав вопиющее подмигивание Джорджии и, стараясь не встречаться взглядом с доктором Боудженом, начал свою речь. Миссис Рестэрик преувеличила его заслуги. Он всего лишь дилетант в вопросах психики человека. Но эпизод в канун Рождества до странности его заинтересовал… и кстати, где Скриблс?

Зардевшись, Шарлота Рестэрик сказала, что чувствует себя виноватой, ведь от волнения совершенно забыла, что надо принести кошку. Она произнесла несколько слов в телефонную трубку. Найджел ожидал увидеть дворецкого с кошкой на подносе, но к ним вошла служанка со Скриблс на руках – и была вне себя от страха, что очутилась в комнате с привидениями. Уронив свою ношу на пол, работница сбежала на кухню. Кошка тут же свернулась клубком и заснула у ног Найджела.

А Найджел, желая скрыть свое недоумение, начал опрашивать присутствующих, что они видели в ту ночь. Рассказы свидетелей мало чем отличались друг от друга. Только Джунис Эйнсли, содрогаясь, заявила, что видела, как жуткая тень мелькнула вдоль стены, о которую билась кошка.

– Самовнушение, – пробормотал доктор Боуджен, подтверждая тем самым вывод Найджела.

От Эндрю Рестэрика последовал приукрашенный рассказ о поведении Скриблс, полученный, надо полагать, из вторых рук. Ведь он (как утверждала мисс Кавендиш) следил не за виновницей переполоха в канун Рождества, а за тем, какое это произвело впечатление. Хэйуорд Рестэрик прозаично и сухо изложил историю Епископской комнаты. Все словно съежились и немного стыдились того, как бурно отреагировали на случившееся. У Найджела создалось впечатление, что не хватает чего-то существенно важного – возможно, неуловимой Элизабет Рестэрик.

– Значит, с фактами все, – подвел итог он. – Теперь нам следует рассмотреть возможность того, что вы стали жертвами розыгрыша. Кто изначально предложил вызвать призрака?

– Бетти, – откликнулась Шарлотта Рестэрик и шутя погрозила деверю пальцем. – Эндрю, ты совершенно уверен, что это не какая-нибудь из ваших с Бетти шуточек? Вы, как детки, такие проказники.

– На сей раз я ни при чем, – доброжелательно улыбнулся Эндрю.

– Но черт бы меня побрал, – вмешался Хэйуорд, – нельзя заставить кошку так себя вести! Это было просто из ряда вон. Даже меня пробрало. – Внезапно по комнате пробежал холодок, и Хэйуорд поспешно продолжил: – Конечно, ничего такого тут не было. Кошка, наверно, съела что-нибудь не то, и у нее случилось несварение желудка.

– Кто дал Скриблс молоко? – поинтересовался Найджел.

На минуту возникло общее замешательство, потом подал голос Уилл Дайкс:

– Бетти.

– Но это же нелепо! – вмешалась мисс Эйнсли. – Бетти никогда бы так не поступила. Она терпеть не может животных.

– Ничего не могу поделать. Я своими глазами это видел, – не отступался Уилл Дайкс.

– Может быть, ее кто-нибудь попросил?

Найджел вопросительно оглядел собравшихся. Все качали головами и молчали.

– Тогда мне придется спросить ее самому.

– Проклятье! – взорвался вдруг Уилл Дайкс. – Это что, полицейское расследование? Почему надо всегда во всем винить Бетти?

– Не будьте идиотом, Дайкс, – ядовито бросила мисс Эйнсли. – Только потому, что Бетти дергает вас за ниточки, вы вообразили, будто она ангел. Я могла бы вам порассказать…

– Придержи язык, дрянь! – рявкнул Уилл Дайкс.

Сцена вышла невероятная, как гром среди ясного неба. Найджел совершенно растерялся, ведь даже перепалка за обедом не подготовила его к такой буре. Нервы у всех, казалось, были настолько напряжены, что самой маленькой искры хватило, чтобы вспыхнула ссора. Однако миссис Рестэрик овладела собой и сделала вид, что ее не замечает. Гостей препроводили вниз. Дворецкий подал прощальные напитки. Шоферу Хэйуорда велели подогнать машину, чтобы отвезти домой хозяйку Дувр-Хауса и ее гостей. Найджел с Джорджией получили приглашение зайти утром.

Полчаса спустя у себя в спальне они делились впечатлениями.

– Я, пожалуй, даже жалею, что мы вообще приехали, дорогой, – говорила Джорджия. – Мне не нравится, что тут творится. Я никогда в жизни не была так напугана.

К такому признанию Джорджии, которая за тридцать пять лет жизни опасностей повидала больше, чем иные мужчины за пятьдесят, Найджел отнесся со всей серьезностью.

– Что напугало тебя больше всего?

– Эндрю Рестэрик, когда сказал, что в доме есть кто-то, кто «живет ради зла». Это было в одном из трех его примеров. Понимаешь, он говорил абсолютно искренне. Тогда Эндрю никого не разыгрывал.

– И я тоже так подумал.

– Кларисса про это знает. История с кошкой – просто предлог, чтобы тебя сюда заманить.

– Интересно, кого имел в виду Эндрю? Элизабет? Как по-твоему? Что нам вчера сказала Кларисса? «Я хочу, чтобы вы спасли Элизабет от погибели»? Думаю, все это окажется мне не по плечу.

– Ты заметил, когда мы только приехали и Кларисса спросила, будет ли на обеде Элизабет, какое странное впечатление это произвело? Как странно они стали переглядываться?