Улыбка Адикии

Румянцевы являлись столпами местного общества, так повелось еще от прапрадеда, который был яркой и сильной личностью. Он приехал и прижился здесь до революции, говорили, что бежал из Питера по политическим мотивам, но точно никто ничего не знал, да и давно уже не задавался таким вопросом. Единственное, что всех всегда интриговало, родится ли у очередного новобрачного из этой семьи ребенок, не похожий не них. Гены их были так сильны, что и у дочерей, и у сыновей рождались дети с одинаковыми чертами. Неважно, какая у них была фамилия – Семеновы, Богатыревы или Огневы – про них говорили: «Румянцевская порода! Все на одно лицо» и называли их просто румянцевскими внуками. Не в пример другим жителям городка, детей у них всегда рождалось мало, один или два. Даже если девчата Румянцевы (они же Огневы, Семеновы или Богатыревы), выходя замуж, в свадебных обещаниях и собственных желаниях клялись и стремились обзавестись многочисленным потомством, ничего у них не получалось. То же и у сыновей Румянцевых. Услышав про это Русик победно улыбнулся: когда он женится на Ольке, детей у них будет много и все похожи на него. Иначе и быть не может. Просто у русских мужчины слабые, а на самом деле кровь по мужской линии передается, так считается испокон веков и неважно, что пишут ученые. У Мануровых все четверо детей пошли в отца, черноволосые, кареглазые, ширококостные. Мать Руслана была светлой и сероглазой, с тонкой белой кожей, сквозь которую просвечивались голубые жилки. Руслан помнил, что она, будучи беременной последним ребенком, иногда вслух мечтала, чтобы хоть он родился похожим на нее. И помнил, как отец взял на руки новорожденного сына и с гордостью сказал: «Мой!»

– Мне всегда почему-то жалко бывает сорванные цветы, как будто бы их убили, – сказала Олька, глядя на роскошную пурпурную сирень. – Ты больше их не рви, пусть цветут.

Русик пожал плечами и скрылся с глаз – разуваться. Потом аккуратно подтянулся и влез в комнату.

– С молоком? – спросила Олька.

– Ну да.

Она придвинула ему стакан и тарелку с теплыми сочниками. Сколько Олька его знала, Руслан всегда был очень сдержан, в гостях ел и пил только чуть-чуть.

– Если не хочешь, то скажи, что не хочешь, мол, спасибо за предложение и все. А то тебе понаставят всего, а ты только клюнешь! – несколько раз говорила она.

– Нельзя отказываться, это уважение к дому и хозяевам.

– Мама дорогая, а проще нельзя? И что это за логика? Напрасно заставлять хозяйку суетиться, бегать туда-сюда – это вежливо? Потом же еще и убирать!

Такие замечания приводили Руслана в возмущение, он не понимал, почему Ольке не стыдно говорить подобное и не знал, что ответить, твердил, что так полагается, что это святая женская обязанность.

– Вот бы святой мужской обязанностью было не утруждать женщин понапрасну! – зубоскалила Олька.

Больше всего Руслана огорчало в Ольке отсутствие всякого желания доставлять мужчине удовольствие и неумение смолчать. Как такую представлять родителям? Он так и видел, как каменеет лицо отца при виде неугомонной и вертлявой девицы. Отцу все равно, что сердце Руслана горячо и трепетно бьется только для нее, он не знает, какой нежной и мягкой она бывает, он бы заметил только ее неуемность и независимость. Еще бы и посмотрел на сына презрительно: мол, не умеешь ты, сын, женщин выбирать. Нет, не научена Олька вести себя с мужчинами, сама себе вредит, всегда что-то да скажет поперек! Руслан надеялся, что это по малолетству и скоро пройдет. Его мама была тихой, уступчивой и услужливой, а сестры, по крайней мере, умели вовремя замолчать и не спорили ни с ним, ни с отцом.

***

До знакомства с Олькой и всеми Румянцевыми Руслан искренне считал, что женщины считаются хорошими, только если они такие же, как его мама и сестры – живут и интересуются исключительно домом и не знают другой радости, кроме как накормить семью и заслужить похвалу мужчины. Олька, которая ни разу на его памяти не подумала угодить ему или отцу, или брату, которой вечно было дело до всего на свете, которая обязательно всегда чего-то хотела и не стеснялась заявлять об этом, участвовавшая во всех событиях и мероприятиях школы, часто побеждавшая мальчиков, вызывала у него недоумение и опасение: зачем и отчего она такая, как будет жить и куда смотрят ее родители?

Отношения между Олькиными родителями и их отношение к детям Руслан тоже находил странными. Оказалось, что он знал Нину Петровну, потому что она работала в городском музее, и несколько раз вела экскурсии для их класса. Руслан помнил, что она произвела на него такое же впечатление, какое производили все русские женщины, одетые в костюмы и накрашенные: что они, такие умные и деловые, наверное, никудышные жены и хозяйки, и лично он на такой женщине никогда бы не женился, как и его отец. Однако, бывая в доме Румянцевых, мнение Руслана изменилось, хотя окончательно одобрить Нину Петровну он не мог, потому что она была лишена подобострастия перед своим мужем и этим ставила Руслана в тупик: как мужу быть с такой женой?