Улыбка и слезы Палечка

Но этим обязанности инквизитора не исчерпывались. Нужно было распорядиться насчет ребенка, будь он порождением дьявола или какого-нибудь развратного священника. Поэтому в приговоре над матерью содержалось и решение относительно дочери. Она будет воспитана в благочестии и строгих нравах, в доме приходского священника при храме святой Женевьевы, человека преклонных лет и известного своей добродетелью. А когда ей исполнится шестнадцать лет, точно в день ее рождения, она будет выдана за владельца замка, господина де ля Тур де Сен-Мишель, постигнутого по воле божьей тяжкой болезнью. Своей супружеской верностью она озарит тяжелую жизнь рыцаря и в то же время искупит грех матери перед богом и людьми. Если к тому времени господин де ля Тур, который еще молод, к несчастью, умрет, ее отвезут в страну басков и там запрут до самой смерти в монастыре, не разрешая постричься и надеть куколь. Это решение подтвердил сам де ля Тур, присутствовавший при казни сестры Клодетты в качестве представителя светской власти, которой принадлежит приведение в исполнение приговора по уголовным делам.

Шестнадцать лет наблюдал господин де ля Тур, как растет его суженая. Шестнадцать лет ей не позволяли говорить ни с одним мужчиной, кроме старого священника, и чуть не с четырнадцати лет господин де ля Тур требовал, чтобы служанки священника звали его, когда будут купать хорошенькую девочку. Только после того, как она стала девушкой и принималась горько рыдать всякий раз, как господин де ля Тур желал присутствовать при ее купании, служанкам стало жаль бедную Марию и они сами прогнали господина де ля Тур, говоря, — пускай, мол, дожидается… И он дождался-таки.

На завтра было назначено торжественное бракосочетание дочери монахини с рыцарем, постигнутым особой проказой. Весь край хотел присутствовать на этой свадьбе, деревня и монастырь кишели приезжими, фокусниками, нищими, женщинами легкого поведения, явившимися на торжество, потому что господин де ля Тур пригласил много знати — графов и рыцарей, чтоб они видели, как он поведет к алтарю прекрасную, чистую девушку. Он твердо верил, что ее любовь исцелит его и что на месте отвалившегося носа у него вырастет новый, еще лучше прежнего. Одного только не мог понять рыцарь Ян: что никто ни из крестьян, ни из высших слоев не возмущается и все ждут этого события, как веселой забавы, как зрелища, вполне согласного с законами божескими и человеческими. Удивляло его также, что никто не жалеет несчастную девушку, хотя все говорят, что она не смыкает глаз ночи напролет, дрожит, как собачка на морозе, и уже несколько недель только пьет немножко воды, отказываясь от всякой пищи. Боится безобразного жениха и целые дни молит бога, чтоб умереть.

Но никто знать не хотел о ее страданиях, все только думали о славном пире с пьянством, обжорством и прочими наслаждениями телесными, до которых доходит дело на свадьбах между гостями и прочими участниками.

Венчать должен был сам епископ из Бар-ле-Дюка, в свое время подтвердивший решение о Марии и теперь дождавшийся того момента, когда она достигла брачного возраста. Он прибыл со своим причтом и остановился у господина де ля Тур. Правда, ему было противно смотреть на место, где у того когда-то был нос, а теперь зияла зловонная дыра; но еды было вволю, а господни де ля Тур де Сен-Мишель щедро жертвовал церквам всего округа. Он собирал также святые мощи со всего света. В Бар-ле-Дюке, в церкви, хранится его драгоценный дар — указательный палец святого Дени.

Пока епископ, его причт и жених готовились к свадьбе в замке, — внизу, в деревне, во всех корчмах монастырских и мирских было тоже весело. Начинялись колбасы, приготовлялось пирожное, вертелись на вертеле поросята, фаршировались миндалем индейки и до золотой корочки поджаривались на огне фазаны; играли скрипачи, бряцали струнами лютнисты, певцы пели свадебные песни, веселые и похабные. Фокусники показывали в трактирах свое искусство, предсказатели вещали по-вавилонски, по-ассирийски и по-магометански о будущем, астрологи пророчествовали по звездам, щлюхи валялись с батраками во рвах.

А невеста, которую служанки приходского священника только что вымыли, стояла на коленях перед распятием и молилась о том, чтобы пречистая заступница, матерь божия, скорее, теперь же, этой же ночью послала ей смерть.

На другой день — это было воскресенье — страшный жених, приехавший из замка в золоченой карете, повез невесту в церковь. Процессия была небольшая, но в ней находилось много знатных и благородных гостей, много священников и монахинь. Епископ ждал свадебного поезда в церкви, со своим причтом и приходским священником, который так хорошо воспитал девушку, что она могла стать невестой рыцаря.

Большие толпы народа сошлись смотреть на процессию. Но и тут никто не пожалел невесту, а некоторые женщины даже завидовали ее красоте и будущей богатой, беспечной жизни в замке.