Улыбка некроманта (СИ)

— Где вы столкнулись со зверями? — командир кивнул одному из солдат. Парень достал секиру и сделал шаг в сторону Эйвис.

— На окраине города, возле обелиска, — Кирьян не двигался с места.

Гриир вынул меч из ножен и заступил стражнику дорогу.

— Тот, кого укусил оборотень, в течение трех ночей сам становиться зверем, — командир положил ладонь на рукоять секиры.

— Лечение? — быстро спросил Кирьян.

— Не существует.

— Вы мою дочь не получите, — Гриир сжал губы и поднял меч.

— Девчонка в любом случае обречена, — Кирьян пожал плечами и отступил.

Мадлен встревожено посмотрела на стоящего в стороне наставника и перевела взгляд на нервно сжимающего оружие Гриира. Не хотелось верить, что Кирьян позволит убить Эйвис.

Гриир бросился на стражника, но тот одним плавным движением ушел в сторону.

Мадлен не успела и глазом моргнуть, как Гриира атаковало ещё двое воинов, а первый стражник в это время оказался возле Эйвис и одним ударом отсек ей голову.

Тело девушки вспыхнуло огнем.

Мадлен закрыла глаза руками, защищаясь от яркого света. Почти готовое плетение энергий упало на землю, и сила вырвалась на волю.

— Держи ее! — в голосе Кирьяна слышалась неприкрытая паника.

Мадлен попыталась ухватить недоделанное заклинание за кончики нитей, но оно, словно рваное кружево, расползлось в ее руках на отдельные лоскутки.

Во все стороны брызнули черные горячие искры. От соприкосновения с ними камень с громким треском лопался. Не прошло и пары мгновений, как вокруг бушевал огонь. Ярко-желтое пламя, которым было объято тело Эйвис, смешалось с черными языками магического огня.

Мадлен замерла в растерянности, не зная, как унять разбушевавшуюся силу. В себя ее привел оклик наставника:

— Уходим!

Мадлен подхватила сумку с вещами и побежала к фургону. Прямо перед ней упал обломок стены. Отпрыгнув, Мадлен столкнулась с Регулом, который держал на руках обугленное тело Эйвис. За ним, бережно прижимая к груди отрубленную голову дочери, тащился Гриир.

Задыхаясь от дыма, они выскочили во двор и бросились к фургону.

Кирьян сам взялся за поводья и, едва только все разместились, погнал прочь.

Мадлен оглянулась: древнее капище полыхало на всю округу. Черный дым стоял столбом, в небо рвались двухцветные языки огня. Стражники выжили или сгорели? С ними волшебница, наверное, она их вывела.

Только когда фургон проехал несколько кварталов, Кирьян повернулся к Мадлен.

— Глупая гусыня! Никогда не создавай заклинание, которое не можешь контролировать полностью!

— Простите, мэтр Кир.

Но некромант уже смотрел на Гриира и василиска, что сидели внутри фургона, возле тела Эйвис. Бордран, ничего не видя за стоящими в глазах слезами, бестолково пытался приставить голову дочери к обгоревшим останкам. Мадлен обратила внимание, что одежда на Эйвис осталась целой, в то время как тело — обуглилось.

— Регул, ты почему не на крыше? Ты же нас без воды оставил. Еще и труп с собой притащил. Зачем?

— Смотрите, — василиск забрал у Гриира голову Эйвис и приложил к телу. Едва он это сделал, как девушка снова вспыхнула огнем. Пламя полностью сожрало плоть, по-прежнему не затронув одежду.

Гриир с горьким воем бросился к останкам, но Регул остановил его.

— Смотри, — повторил он и достал из вороха тряпья маленький пушистый комочек абрикосового цвета.

Птенчик пискнул и с любопытством завертел головой.

Кирьян грязно выругался.

— Господин Бордран, я хочу знать все о вас и о вашей дочери, — некромант остановил коней. — И вы мне все расскажете, иначе я сверну этой твари голову.

Кирьян забрал у Регула птенца.

Гриир беспомощно посмотрел на некроманта. Судя по полностью потерянному выражению лица, превращение дочери стало для него неожиданностью.

— Регул, выйди из фургона. Мадлен, посмотри бурдюки у дальней стены, возможно, в некоторых из них вода осталась свежей.

Мадлен послушно вошла в фургон. Бросила взгляд туда, где лежала одежда Эйвис. От тела девушки даже золы не осталось.

— Кто вы, господин Бордран? — голос Кирьяна был сух и требователен. Мадлен принялась проверять бурдюки, но старалась делать это как можно тише, чтобы слышать разговор наставника с отцом Эйвис.

— Я?

— Да придите же в себя. Жива ваша дочь, только в птицу превратилась.

Мадлен ощутила движение магии. Очевидно, Кирьян приводил собеседника в чувство.

— Я Гриир Бордран, судовладелец из Эффы.

— Вы — человек?

— Да. К чему эти вопросы? — в голосе риира проскользнуло недовольство. — Верните мою дочь.

— Нет.

Мадлен замерла, услышав короткий звук удара. Потасовка была короткой, и Кирьян снова повторил вопрос.

— Я человек. Моя жена тоже, — тихо ответил Гриир. В его голосе Мадлен послышалась обреченность.

— Что за существо ваша дочь?

— Эйвис тоже человек. Она — сильная волшебница, — Гриир явно гордился дочерью, — но она больна. Когда Эйвис пользуется своим даром, то словно выгорает. С каждым годом ей все хуже. Последние десять месяцев Эйвис чувствовала себя плохо все время. Она почти не вставала с кровати. Мы обращались к целителям, но они так и не смогли сказать, чем больна моя дочь.

— И вы привели ее в Сухие земли? Зачем?